Четырнадцать микрорентген Тоцкого полигона
Как и многие, о ядерных учениях на Тоцком полигоне я узнал из фильма «Репетиция апокалипсиса» (режиссер Андрей Крюковский, телестудия «XXI век», 2004 г.). И не стал упускать возможности побывать на месте событий. Хотя цвет «красный металлик» и аншлаг во всю боковину: «Datsun: путешествие в Великую степь» — не самый подходящий камуфляж для визита на закрытый военный объект. Выглядишь как связник Штирлица из анекдота: на голове ушанка, на груди ППШ, а за спиной волочится парашют.
Впрочем, как и мой напарник Сан Саныч Пикуленко, в своих стремлениях я старался быть как можно более искренним и ни от кого ничего не скрывать. Нам всего лишь хотелось запечатлеть детище российско-японско-французского автопрома на фоне стелы, воздвигнутой в эпицентре ядерного взрыва. Мы даже не прихватили с собой дозиметр, хотя в навороченном iPhone Сан Саныча при некотором старании можно было отыскать и такое приложение.
В поселке Тоцкое Сан Саныч ткнул меня локтем в бок:
— Вон, автомобиль комендатуры, — спроси у вояк дорогу на полигон!
Ладно, «Лада Калина», волшебным образом превращаемая на заводе в Тольятти в Datsun mi-DO... но военные, защищающие Родину на микроавтобусе Volkswagen Caravelle радикально-зеленого, как волосы Ипполита Матвеевича Воробьянинова, цвета! Я порадовался за достижения отечественного автопрома. Сразу представились вереницы пыльных «газиков» и «зисов» в сентябре 1954 года, когда в этих краях затевалась апокалиптическая мистерия под кодовым названием, не поверите, «Снежок»!
Двое сотрудников военной комендатуры, в своих красных беретах живо напоминавшие крепенькие грибки-подосиновики, охотно объяснили, как добраться до монумента. Повторяя в уме, чтобы не забыть, очередность правых и левых поворотов, мостов и указателей, уже через 15 минут мы въехали прямо в военный городок. Как там у Сергея Михалкова? «Есть у нас малоприметный городок полусекретный, окружил его забор...» Сегодня здесь расквартирована 27-я гвардейская мотострелковая дивизия. Невольно ощущаешь себя шпионом, расспрашивая румяных офицерш с детскими колясками, куда тут ехать дальше.
Тоцкие военные лагеря имеют давнюю историю. Местные, например, обязательно посетуют, что ядерным взрывом выкорчевало красавицу-дубраву (деревья в три обхвата!), посаженную самим царем Петром. Петром не Петром, а крепость на месте нынешнего поселения Тоцкое основали по приказу императрицы Анны Иоанновны. Эти места посещал Пушкин, когда собирал материалы по истории Пугачевского бунта. Здесь военнопленный №294217 Ярослав Гашек записался в чехословацкий корпус — кто мог подумать, что, оказывается, на стороне русской императорской армии в Первую мировую сражались чешские части! Все вихри века пронеслись над Тоцким: сперва атаман Дутов вербовал тут пленных красноармейцев в свои казачьи полки, затем Чапаев — пленных казаков в свою дивизию. А в 1941–1943 году в Тоцких лагерях проходила формирование польская «армия Андерса». Это совсем не те радостные «четыре танкиста и собака» из известного кинофильма. Части с надломленной судьбой. В них набирали вчерашних военнопленных, уцелевших в кампании 1939 года. Обмундировав и вооружив, их переправили через Иран на английский участок антигерманского фронта. А в июле 1945-го англичане... отказались от польских союзников. Некоторым из поляков не повезло настолько, что они вновь попали в сталинские лагеря.
Апофеозом истории Тоцких лагерей стали учения 14 сентября 1954 года. Современному просвещенному обывателю это событие представляется совершенно сюрреалистическим:
— Алло, алло, это Пентагон?
С вами говорит Чапаев.
Меняю «першинги» на самогон —
Люблю всё, что летает.
— Эй, Петька, ты что, с пьянки опух?
Вставай, в пространство мировое рванем!
(стихи Михаила Бошакова)
Взгляд без поправки на время способен сыграть с историком злую шутку. Первое, на что натыкаешься в Сети: «кровожадный маршал Жуков, разом сделавший импотентами 45 000 военнослужащих...» Ну кто не читал Виктора Суворова?
Сколь беспощадным ни было время, существует здравый смысл. Вывести из строя 45 000 здоровых, хорошо подготовленных и вооруженных мужиков можно и более осмысленным способом. Например, развязав войну с Китаем. Интересно, что местные жители думали, что солдат накапливают на станции Тоцкое именно для войны с КНР. Так зачем?
Когда мы ехали в Тоцкое, то готовы были встретить однозначную оценку тех событий. Призрак ядерного гриба вставал над капотом Datsun mi-DO, постепенно покрывающимся пылью характерного для Оренбуржья терракотового цвета. Даже местные топонимы наводили на мрачные мысли. Уран, 1 км. А заедем?
Прежде всего выяснилось, что к атомным испытаниям название села не имеет никакого отношения. Речки там протекают, Большой и Малый Уран, притоки Самары. И еще это племя такое, древнебашкирское. Позднее, в Уфе, в Музее археологии и этнографии, я осторожно поинтересовался у научного сотрудника, милой, гордой и увлеченной Зифы Фаритовны Хасановой, можно ли использовать слово «племя» применительно к народам Приуралья? «Можно!» — снисходительно кивнула она. Вообще, существует целых семь типов башкирской антропологии. Ученые бьются: так все густо намешано в этих краях.
Естественный фон радиации на Тоцком полигоне сегодня составляет примерно 14 микрорентген/час. Уровень излучения в гранитных московских «сталинках» значительно выше
В селе Уран сделавшийся из пламенно-красного равномерно-терракотовым Datsun наделал переполоху. Что, если живы еще очевидцы атомного взрыва? Верно, живет у нас такая, Александра Федоровна Безрукова! Повели в сельпо, по совместительству клуб и библиотеку — звонить по телефону. Мобильник? Порой начинало казаться, что время остановилось в 1954-м. Для простоты дела меня представили Александре Федоровне корреспондентом районной многотиражки «Сельские вести», единственной газеты, приходящей в село.
Открытое лицо, прочерченное глубокими морщинами, как пересохшая степная почва. Держится Александра Федоровна со спокойным достоинством, положенным немалым ее 85 годам. На вопросы отвечает без того эмоционального надрыва, коим грешат многие интервью очевидцев.
Родом она из деревни Маховка (это в 4 километрах от эпицентра). Была свидетелем подготовки к учениям — видела, как сколачивают деревянные клетки для подопытных животных, роют колодцы, изнутри выглядевшие как большие цинковые ведра. Деревню организованно выселили. Военные помогали увозить скот, корма. Оконные рамы и двери изб приказали снять и уложить в подпол.
Переехали они в Ивановку. Александра Федоровна обстоятельно объяснила: Баклановка, а за ней — Ивановка (13 километров от эпицентра). Поселились в семье директора школы.
А потом... «Молынья сверкнула, земля зашаталась».
Учитель заранее вывел их из избы, сказал лечь за бугор погреба, запретил смотреть.
«А я чуток посмотрела — земля исчезла. Три дня потом слезы шли!»
Невольно заслушиваешься нехитрыми, по-крестьянски емкими оборотами ее неторопливой речи: «Молынья сверкнула», «атом бросили».
Боялись не радиации — дезертиров. Хотя вокруг бродила облученная подопытная скотина — шерсть спалена, глаза вытекли. Не настораживало. И ели все, что на огороде росло
Спустя 12 дней после взрыва всем разрешили вернуться. Мать осталась смотреть за скотиной, а они с сестрой поехали обратно. А дом-то стоит без окон, без дверей. «Сидим с сестрой, и плачем. Солдатики какие-то идут по деревне: не плачьте, девоньки, поможем! Рамы вставим, двери». Вот какие заботы. Боялись не радиации — дезертиров. Хотя вокруг бродила облученная подопытная скотина — шерсть спалена, глаза вытекли. Не настораживало. И ели все, что на огороде росло.
«Тыква, — вспоминает Александра Федоровна, — не ко сроку поспела. Ели. Голода-то какие были!»
Только в 1960 году их централизованно отселили. Так они и оказались в Уране. За зиму солдаты возвели для всех одинаковые дома: зал и две спаленки.
У Александры Федоровны пятеро детей, внуки. О том, что страшные последствия ее миновали, рассуждает бесхитростно: «Это оттого, что атом на землю не упал. Видать, атом такой, ни с чем не смешанный». А потом добавляет почти притчевое: «Верно, не смерть людям бог дал».
Действительно, порой радиация проявляет себя загадочным образом. Кто-то зарабатывает рак, просто загорая на пляже, а кто-то живет, как ни в чем не бывало, схватив, казалось, смертельную дозу. Всякое бывает.
В годы войны из родной Маховки Александры Федоровны забрали на фронт 26 мужиков. Не вернулся ни один. Вот и оценивай после этого степень зла. Да, странный у нас тест-драйв получается.
В общем, все верно. Произойди наземный взрыв, Тоцкий лучился бы и сегодня. Хотя и стопроцентно воздушным тот взрыв не назвать. Каких-то 350 м над землей. Может, и ниже — как тогда мерили! Аккуратная круглая воронка, возникшая в эпицентре, не затянулась до сих пор. К ней мы так и не добрались. Мы с Сан Санычем свято чтим ПДД и, увидев дорожный знак 3.2 «Движение запрещено» с поясняющей табличкой «Проезд только для автомобилей МО РФ», немедленно развернулись. А недостающие впечатления восполнили из рассказа более отчаянного туриста, даже сфотографировавшего установленную в 1994 году в эпицентре взрыва стелу сквозь заросли марихуаны.
Говоря о Тоцких войсковых учениях, впору вспомнить и об учениях Desert Rock в пустыне Невада. Американцы начали их в 1951 году и продолжали до 1957-го. Пусть и не с таким размахом, как мы — некоторые утверждают, что обычных боеприпасов на учениях в Тоцком было израсходовано больше, чем при взятии Берлина. Воевать в новых условиях учились и американцы, и мы. Точнее, мы — у американцев. Полигон у села Тоцкое выбрали потому, что местность сильно напоминает европейский театр военных действий. Вот только, чтобы выработать тактику, оценить поражающие факторы, снять учебные фильмы, нам хватило всего двух атомных учений с применением живой силы (вторые — на Семипалатинском полигоне 10 сентября 1956 года). А американцы проводили их восемь раз! Опасные дозы, по данным журнала The Scientist, получили 11 000 человек.
В завершение — о кровожадности. Возможно, и наше время, когда в год на российских дорогах гибнет по 30 000 человек, потомки назовут кровожадным. То было другое время. Противодействовали системы. И Жуков был всего лишь человеком своего времени и своей системы. Видный дипломат Олег Трояновский оставил воспоминания о беседе Жукова с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром в октябре 1955 года. Маршал тогда сказал: «Я провел много учений с применением атомного и водородного оружия и своими глазами видел, насколько оно смертоносно».
«Когда я увидел атомный взрыв и осмотрел местность и технику после взрыва, то пришел к убеждению, что войну с применением атомного оружия ни при каких обстоятельствах вести не следует», — напишет маршал в «Воспоминаниях...».
А вот естественный фон радиации на Тоцком полигоне сегодня составляет примерно 14 микрорентген/час. Уровень излучения в гранитных московских «сталинках», где обычно получали квартиры те, кто в сентябре 1954-го посылал солдат в эпицентр апокалипсиса, значительно выше.