Волонтеры: В хосписе соленые огурцы всегда идут на ура

Светлана, 39 лет, доцент кафедры иностранных языков

Я много лет занималась разными благотворительными проектами. Последние годы — в школе, где работала. Организовывала концерты, договаривалась с разными медийными людьми, чтобы они поучаствовали. Но потом место работы пришлось поменять, и возможность делать подобные проекты пропала, а остановиться было трудно. Одновременно с этим случилась личная драма, очень хотелось чем-то себя занять, чтобы отвлечься. Я случайно посмотрела в сети «На ночь глядя» с Татьяной Друбич, которая говорила о хосписах и волонтерах, и, недолго думая, заполнила анкету на сайте фонда «Вера». После чего успешно прошла собеседование и начала помогать в хосписе.

Сначала это была очень простая работа: я рвала ветошь — старые простыни, пододеяльники и полотенца — на тряпочки определенного размера, которыми протирают пациентов. Помогала сестре-хозяйке: разносила салфетки, мыло в палаты, привозила на тележке из прачечной постиранное белье, раскладывала его по шкафам и полкам. В палаты тогда заходила робко — боялась сделать что-то не то, посмотреть не так, улыбнуться некстати или не улыбнуться в нужный момент. Но страха оказаться рядом с уходящими пациентами у меня не было.

Очень скоро медсестры стали звать меня с собой помочь перевернуть пациентов и обработать их. Потом доверили помазать специальным молочком для тела и сделать массаж рук и ног, так как у лежачих больных кожа сохнет, а вставать и двигаться могут далеко не все. Один раз сестра спросила, не могла бы я погулять с пациентом. Потом таких прогулок стало больше, а я научилась быстро реагировать на вопросы пациентов, у которых уже немного путалось сознание от принимаемых сильных обезболивающих, от возраста и болезни: то кто-то кошек видел в палате, то кто-то маму звал, спрашивал, когда она придет (по возрасту пациента было очевидно, что родителей уже, скорее всего, нет в живых). Однажды кто-то пригрозил мне ведро на голову надеть, просто потому что я в какой-то момент стояла рядом.

Наверное, находясь рядом с уходящими людьми, я как будто отрабатываю те минуты, которые не смогла провести рядом с умирающим отцом

У меня была такая удивительная история:

В хосписе я регулярно приходила к одной женщине, Елене Петровне, она была уходящей, но в сознании и с замечательным чувством юмора. У нее не было детей, ее не навещали родственники. Иногда она просила сбегать купить колбаски и булочки, давала на эти покупки деньги. Это нормальная практика: кто-то просит пива купить, например. А одновременно с этим я возила обеды одному мужчине (хосписы оказывают помощь нуждающимся не только стационарно, но и на дому), у которого болели ноги, и он сам на улицу не выходил.

Так продолжалось месяца три.

Накануне Нового года мою подопечную на некоторое время перевели домой. И оказалось, что этот мужчина — ее муж. То есть я, не зная, что они муж и жена, навещала обоих. Официально они не были женаты, хотя обоим было за 60.

Однажды приезжаю с обедами для мужа и лекарствами для жены, а он уже ждет меня в дверях, опираясь на костыли. В руках — две коробочки с золотыми кольцами. У меня вмиг разные мысли: хочет, чтобы я купила? Нельзя. Хочет отблагодарить? Тоже нельзя. Говорит: «Света, отнеси Лене (та лежала в своей комнате, уже не поднималась с кровати), от тебя она возьмет». Но Елена Петровна все-таки не приняла его предложение. Они уже давно были вместе, и у нее не было никаких романтических иллюзий.

Перед самым Новым годом я уезжала в другой город, и мы с Еленой Петровной договорились, что как только я вернусь, сразу прибегу к ней в хоспис. Она шутила до последнего момента, была в здравом рассудке. А спустя неделю я узнала, что она ушла. И я к ней не успела. Я знала, что к пациентам нельзя привязываться, и контролировала себя. Но осознание, что был нужен именно ты, а тебя в этот последний момент не было, немного удручало.

Я помогаю не только в стационаре, но и на разных мероприятиях хосписа. Например, на пикниках, посвященных 9 мая. Обычно мы вывозим пациентов в сад под цветущие деревья. Часто многие из них говорят: «Мы в раю. Здесь рай».

Мой папа умер десять лет назад. Один, в реанимации. Тогда туда никого не пускали. И, наверное, находясь рядом с уходящими людьми, я как будто отрабатываю те минуты, которые не смогла провести рядом с ним. 

Ирина, 46 лет, инженер-геолог

Я, наверное, псих, но мне просто необходимо кому-то помогать. Раньше я помогала бездомным животным, потом завела правило делать что-нибудь хорошее каждый день: бабушке продуктов купить, подвезти кого-нибудь в дождь — не важно.

В хосписе просто огромный выбор разных полезных дел. Например, пять лет назад я была автоволонтером в детском хосписе — привозила что-то жизненно важное детям. Сейчас помогаю во взрослом хосписе — общаюсь с пациентами.

Самые сильные эмоции получаю, когда очередной пациент впервые о чем-то просит. Сначала обычно все говорят, что им ничего не нужно, а с первой просьбой становится понятно, что ты вошел к человеку в доверие. Это очень приятно. Еще приятно радовать пациентов: когда они раскрываются, то становятся похожи на детей. Однажды одна пациентка рассказала мне про собаку, которая когда-то у нее жила. Я нашла похожую и привела к ней — видели бы вы ее радость!

Общение с такими людьми учит ничего не откладывать на потом, делать все прямо сейчас, потому что завтра может не наступить. И у меня была пара случаев, когда я не успела что-то сделать для пациентов, они ушли раньше.

Ради галочки или самопиара в хоспис приходить не стоит — пациенты очень хорошо это чувствуют

Хорошая команда волонтеров способна творить чудеса. У нас, например, некоторые пациенты на звонки родных отвечали: «Подождите, я занят, у меня весь день расписан». Если все складывается как надо, у этих людей появляется блеск в глазах, но — главное — появляются желания. Да и самим волонтерам хосписы дают огромный жизненный стимул, лучше любого психолога.

У нас был один пациент, в прошлом директор вагона-ресторана. Невероятный человек. Он очень много знал, всегда был в хорошем настроении. При том что у него была сложная семейная ситуация: двое лежачих внуков-инвалидов и жена, которая металась между ним и домом, где жили эти дети. На его день рождения мы заказали киевский торт прямо из Киева и ужин из ресторана — он был счастлив. И умер через день. Успели. Это очень сильное чувство.

Однажды у нас «волонтерили» стюардессы: надели форму и ходили по палатам с самолетной тележкой и обязательным томатным соком. В восторге были все, особенно мужчины.

В хосписах постоянно что-то нужно, поэтому каждый может быть полезен: можно ухаживать за цветами или рыбками, можно принести пирог, можно банку соленых огурцов (они всегда идут на ура), порисовать с пациентами или сделать оливье.

Неудачи тоже бывают. Как-то раз двое молодых людей вызвались отвезти ребенка на праздник, решили его порадовать и привели в дорогую бургерную. А мальчик сказал им, что нет ничего лучше Макдоналдса. Добровольцы расстроились и решили, что, наверное, пока не готовы быть волонтерами. Ведь они ждали восторга и благодарности, а ни того, ни другого не получили.

Когда работаешь волонтером, не надо ждать, что тебя возведут в ранг святых и волшебников, здесь и нагрубить могут. Ради галочки или самопиара в хоспис приходить не стоит — пациенты очень хорошо это чувствуют.

Подготовила Арина Крючкова