Когтями по стеклу
Есть вещи, которые в наших фантазиях выглядят неизмеримо прекраснее, чем в реальности. Ну, там, Новый год, первый секс, бег трусцой по утрам. Теперь еще и фильм «Стекло». Снимать его, конечно, не стоило: он так и должен был остаться где-то в платоновском мире идей, за пределами пропахшей мокрыми шкурами пещеры. Когда в финале «Сплита» появился Брюс Уиллис с нашивкой Dunn на рубашке и произнес: «Мистер Стекло», — напомнив соседке по барной стойке, как звали психа, устроившего крушение поезда 15 лет назад, этого было вполне достаточно. Пазл сложился: супергерой Дэвид Данн и супермозг Элайджа Прайс из «Неуязвимого», как выяснилось, обитают в одной вселенной с Кевином Крамблом и остальными его 23 личностями. Дальше можно было вволю фантазировать об их противостоянии и финальной битве под шум Рейхенбахского водопада или звон филадельфийского Колокола Свободы. Но М. Найт Шьямалан, поспешно сняв фанфик по мотивам собственных фильмов, все испортил.
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.
В «Стекле» Дэвид Данн, который смирился со своей участью супермена и обзавелся дождевиком с закрывающим лицо капюшоном, а также прозвищем Надзиратель, с помощью сына наводит порядок в родной Филадельфии. Выйдя на след Кевина Крамбла, на этот раз похитившего четырех чирлидерш, он вступает в бой со Зверем, самой страшной из личностей многоликого безумца. Однако эпическая битва заканчивается прибытием полиции и скорой помощи, так что Данн и Крамбл оказываются в сумасшедшем доме, где в своей палате их уже дожидается персонаж Сэмюэла Л. Джексона — ловко притворяющийся кататоником Элайджа Прайс, бессердечный гений с хрупкими, как стекло, костями. Лечить эту троицу пытается добрый доктор Элли Стэпл (Сара Полсон, сыгравшая в «Американской истории ужасов» почти столько же ролей, сколько личностей угнездилось в бритой голове Кевина Крамбла). Ей почти удается убедить своих пациентов в том, что у тех нет никаких суперспособностей и что из-за детских травм они просто страдают манией величия, которую можно купировать небольшой косметической лоботомией, когда Мистер Стекло, утомленный общением с идиотами-санитарами, наконец устраивает всем троим побег.
Шьямалан — режиссер большого таланта. Он, как никто другой, умеет создавать мрачные и болезненные миры, рассказывая грустные истории с непредсказуемыми развязками, когда зритель вдруг понимает, что у всего происходящего есть другое объяснение — неожиданное и часто даже более пугающее. И именно поэтому сиквелы совсем не его жанр. Трудно за два часа перевернуть ситуацию с ног на голову, а потом опять сделать кульбит, показав все под каким-то новым углом. Идея с психиатрической лечебницей была неплоха, но ее главная проблема как раз в том, что мы видели и «Неуязвимого», и «Сплит», а потому теории доктора кажутся нам не слишком убедительными. Если бы это была совершенно самостоятельная история о трех психах, возомнивших себя персонажами комиксов, все, возможно, получилось бы по-другому. Впрочем, сериал «Легион» про сверхчеловека из дурдома мы тоже уже смотрели. И это еще одна проблема Шьямалана: он все делает как-то не вовремя. Если «Неуязвимый» с его нестандартным подходом к супергероям вышел на экраны слишком рано, чтобы его оценили по достоинству, то «Стекло» появилось чересчур поздно. Режиссеры уже столько раз деконструировали комиксы и собирали их заново, что придумать тут что-то новое почти невозможно. Оттого рассуждения героев об ограниченных изданиях, финальных битвах и посетителях комик-конов вызывают чувство неловкости.
Не знаю, как сформулировать это соображение поделикатнее, но умные мысли и фундаментальные концепции — вообще не самая сильная сторона Шьямалана. Атмосфера, напряженное ожидание чего-то страшного, работа с актерами (Джеймс Макэвой по-прежнему прекрасен во всех своих ипостасях) — это у него получается на загляденье, но как только Элайджа Прайс начинает отчитываться о результатах многолетней работы своего острого, как осколок стекла, мозга, рука сама собой тянется к лицу. Кажется, внутри Шьямалана живет несколько режиссеров: один из них гениальный визионер, у другого некоторые проблемы с чувством ритма и композицией, а третий и вовсе девятилетний ребенок, любящий пафосные восклицания и эпические драки, производящие несколько комичное впечатление — эффект, явно не предусмотренный автором. Не то чтобы он совсем не умел шутить — если сценка с участием самого Шьямалана вышла, прямо скажем, на любителя, то бородатый санитар со своей болтовней про витамины получился довольно забавным, — но очевидно, что на его фильмы мы приходим не для того, чтобы посмеяться. Мы идем на них в ожидании чуда, чтобы поселившийся внутри этого недоброго сказочника нервный маленький мальчик, порою смешной и неловкий, снова закричал: «А король-то мертвый!» — и мир опять перестал быть таким, как прежде. На этот раз не получилось — по усам стекло, в рот не попало, — но мы уже знаем, что чудеса возможны. По крайней мере, пока у нас есть Шьямалан — вечно умирающий вместе с провалом своих фильмов и снова воскресающий странный супергерой.