Денис Миллер: Кодекс Арафской дуэли

Игрок

— И где мне искать третьего? —  С досады Гиеди стукнул пустой рюмкой о стол так, что та жалобно дзынькнула и отбросила ножку.

— Посуду-то зачем бить, а? —  Мирам Сертан, более известный в Столице как Вулкан, смахнул стеклянные останки в корзину для мусора и повернулся к буфетному шкафу, чтобы достать замену.

— Не понимаю, ты мне компанию не составишь, что ли? —  спросил Алиот Гиеди. 

— Увы, —  развел руками Сертан. —  Сегодня не могу. Сайф уехал по делам —  значит, мне присматривать за клубом.  

Они сидели в кабинете Сертана над залом игорного дома «Вулкан» —  одного из самых известных и элитных заведений подобного рода в Столице. И самого надежного —  придя сюда, вы можете быть уверены, что не встретите здесь шулера, а в случае выигрыша —  что в целости и сохранности доберетесь до дома (если, конечно, попросите предоставить телохранителя).

— Как будто твои вышибалы не справятся без тебя, —  буркнул Алиот. —  Отлаженный механизм так просто не ломается.

Он поднялся с кресла и, подойдя к смотровому окну, глянул вниз, в зал. Сертан встал рядом. Да, хорошо отлаженный механизм работает без сбоев. Крупье сдают карты, вращают рулетку и другими способами помогают завсегдатаям заведения и новичкам расставаться с деньгами. Ну а если расставание с деньгами вызовет нездоровые эмоции, то рядом всегда окажется пара крепких молодых людей в одинаковых сюртуках, которые помогут расстроенному клиенту снизить накал возмущения, а в случае надобности —  покинуть зал. 

И все же, и все же… И все же присмотр был необходим.

— Вот граф Илайя, —  указал Сертан на приличного вида господина, который старательно, не замечая ничего вокруг, делал ставку за ставкой за рулеточным столом. —  Он играет по своей системе. Третий год пробует разные варианты, но… —  Сертан развел руками. —  Так вот, где-то через полтора-два часа ему понадобится заём. Он успевает спустить все, что приносит в карманах, задолго до полуночи. Практически наверняка такая же услуга понадобится еще одному-двум клиентам. А вон там сидит полковник Ботт. Ближе к рассвету он переключит свое внимание с карт на крупье и начнет мешать им работать. Уговорить его уйти без лишнего шума могу только я или Сайф. С нашими парнями он тут же начинает скандалить и драться. Боевой офицер! Запретить ему посещать клуб невозможно. У него огромные знакомства среди провинциального дворянства, и он часто приводит хороших клиентов. Ну и за «хищниками» надо присматривать, чтобы не наглели. 

— Да ты сам понаглее любого «хищника», —  возразил Алиот. —  Вон те ребята у рулетки — совсем птенцы. Не стыдно?  

— Нисколько! —  ответил Сертан. —  Таких надо жизни учить. Родителям некогда, так хоть мы позаботимся… 

— А этот? —  обвинительным жестом ткнул в сторону зала Гиеди, оставив без внимания воспитательные соображения друга. —  Побойся неба, Вулкан, это же вообще младенец! Я сейчас сам выволоку его отсюда за шкирку. 

Сертан усмехнулся. Настроение Гиеди он понимал прекрасно.

— Ты о том мальчике, который только что взял бутерброд?  

Молодой человек, который только что взял с подноса проходившего лакея бутерброд с икрой, действительно был юн и больше напоминал переодетую девушку, чем юношу. Он рассеянно бродил между столами, наблюдал и неспешно откусывал от бутерброда.  

— Ты ошибаешься, мой милый Алиот, —  сказал Сертан, усмехнувшись. —  Этот твой младенец —  его, кстати, зовут Монтейн —  вовсе не так наивен, как ты полагаешь. К тому же он —  самый настоящий «хищник». Правда, только- только начинающий. Не по годам умен, не по годам расчетлив, не по годам хладнокровен. Он появился у нас недавно, и его пока мало кто знает, но поверь моему опыту: лет через десять у него наверняка будет заведение не хуже моего «Вулкана». Если, конечно, к тому времени он еще будет жив.  

Гиеди присмотрелся к начинающему хищнику.

— Как, ты сказал, его зовут?  

— Монтейн, —  повторил Сертан, —  А что? 

— Да нет, ничего, —  пробормотал Гиеди, внимательнее рассматривая юношу.

Отсюда, из-под потолка зала, различить подробности было непросто —  высоковато, ракурс не особенно подходящий, да и ботисские зеркала с односторонней прозрачностью, заменявшие окна в кабинете, чуть ухудшали видимость. Но Гиеди рассмотрел, что вид у этого Монтейна был совершенно невинный. Светлым, почти белым, чуть вьющимся волосам позавидовала бы любая столичная красотка, и при этом —  темные длинные ресницы, чуть загнутые вверх, и темные же безупречной формы —  ни убавить, ни прибавить —  брови. А уж сами глаза —  серые, миндалевидные, с краями, чуть приподнятыми к вискам… Плавный овал лица и точеные скулы, тонкий прямой нос с узкими крыльями, гладкие, явно еще не ведавшие бритья щеки и ямочка на подбородке… Если бы не ровный загар, его вполне можно было бы принять за девушку, так были совершенны черты. Разве что —  чуть узковатые губы и жестковатая форма рта выдавали юношу. И все же этот Монтейн был красив той самой редкой красотой, которую так любили в старину художники. Он и был словно юный античный бог, сошедший с  какого- нибудь полотна старых мастеров из Императорской галереи.  

— Кхм, — произнес Гиеди. 

Сертан усмехнулся и крутанул ручку звонка. Через минуту в дверях появился один из парней, приглядывающих за залом.  

— Хартан, —  обратился к нему Сертан, —  С кем сегодня играл Монтейн? Почему сейчас не играет? 

Хартан, чуть поклонившись, доложил:

— Господин Монтейн уже третий вечер приходит, но не играет совсем.

— Вот как? —  удивился Сертан.

— Похоже, он на мели, —  высказал предположение вышибала. —  Господин Сайф перед отъездом высказывал намерение предупредить его, чтобы без денег сюда не ходил. 

— Ага, —  сказал Сертан и покачался на каблуках, размышляя. Помощник ожидал распоряжений. 

Наконец Сертан принял решение. 

— Хорошо. Дайте ему еще погулять, пусть съест еще пару бутербродов, —  Сертан ухмыльнулся, —  ему это не помешает сейчас, а затем… затем пригласите его в мою приемную. Вот видишь, Алиот, как я забочусь о нашей молодежи, —  обернулся он ко все еще стоящему у окна Гиеди, когда слуга вышел. 

— Ну да, —  задумчиво кивнул Гиеди, —  подкармливаешь, чтобы потом посытней было его скушать… 

* * *

В это время юный античный бог, прохаживаясь между столами и пощипывая бутерброд, с горечью размышлял о том, что тот, к сожалению, не бесконечный —  вот уже и меньше половины от него осталось… К тому же одинокий кусок хлеба с маслом и икрой спасти от голода его молодой, жадный до всего организм никак не мог. Наоборот —  жадный организм захотел добавки, а взять еще один бутерброд было бы откровенным вызовом. Ведь это был уже третий сегодня, и служащие клуба, от внимания которых этот факт никак не мог ускользнуть, посматривали на юношу неодобрительно. Ну еще бы: третий день он слоняется по залу, пьет лимонад, мимоходом хватает еду с подносов, но за стол ни разу так и не сел, а следовательно, не оставил клубу ни флорина взамен —  так приличные люди себя не ведут. Но что делать, если нет у него этого флорина? А был бы… Если бы он у него был! 

«Не раньше чем через час», — сказал себе Монтейн, провожая деланно- безразличным взглядом очередной поднос с закусками, проплывающий мимо. Если, конечно, за этот час его отсюда не выставят.  

И ведь самое обидное —  деньги, в принципе, у него были. Ну… или будут в начале следующего месяца, когда молодому Немеру выдадут очередное квартальное содержание. Немер неделю назад проиграл Монтейну триста империалов и попросил отсрочку. Он, конечно, долг отдаст —  Монтейн невольно погладил рукой по внутреннему карману сюртука, где лежала расписка, —  но какого… спокойнее, спокойнее, дружок… зачем же ты садишься играть, не имея наличности! Хотя сам виноват —  надо быть бдительнее и не расслабляться. И отказать в отсрочке было нельзя —  Немера можно разрабатывать долго и с большой выгодой, как золотой прииск. Вот только продержаться до начала месяца не удалось —  два дня подряд не было хороших партнеров, с чем садился играть, с тем и вставал, а на третий день нарвался на шулера, причем понял это, лишь спустив ему предпоследнюю десятку. Шум, конечно, получился большой, только деньги-то вернуть не удалось. Вывод: в гостинице больше не играть —  только здесь, в «Вулкане». 

Бутерброд все-таки закончился раньше, чем хотелось. Тщательно дожевывая остаток, Монтейн невидящим взглядом скользнул по громадному, во всю стену зала полотну, на котором был изображен вулкан, давший имя заведению (и его хозяину), —  широченный конус с заснеженной вершиной, словно висящий над окружающей его природой. Красиво… Интересно: это выдумка художника или все же реально существующий пейзаж?

Что хорошо в «Вулкане», подумал Монтейн, любуясь вулканическим пейзажем, —  сюда его пускали, несмотря на слишком юную внешность и очевидное отсутствие денег. Можно было хотя бы перехватить бутерброд- другой —  их, как и вино, разносили бесплатно. Причем никаких тебе членских взносов, как в других клубах. Приходи, садись, играй, поедай закуски и пей вино за счет заведения; зато стоит хотя бы чуток не угодить хозяевам или завсегдатаям —  и тебя не то что на порог не пустят, а даже на полмили к подъезду приближаться запретят —  с этим здесь строго.  

Эх, если бы нашелся какой- нибудь простак новичок, какой-нибудь заезжий провинциал, с которым можно было бы сыграть по маленькой, Монтейн не раздумывая сел бы за сукно, разменяв свой последний империал. Только увы, увы… Третий день он приходит сюда в надежде поймать хоть какого случайного залетного… Но нет. Видимо, не сезон.  

— Господин Монтейн? —  прошелестело из-за плеча.

Монтейн повернулся и увидел крепкого парня из тех, что присматривали в зале за посетителями и при случае принимали адекватные меры. «Ну вот, кажется, началось, — подумал Монтейн. — Вернее, кончилось».  

— Да, —  кивнул он, стараясь выглядеть независимым. Раз уж его выставляют из «Вулкана», то уйти следует хотя бы с честью. Прислужник удовлетворенно кивнул и произнес негромко: 

— Господин Монтейн, хозяин приглашает вас пройти к нему в приемную. Я вас провожу.

Монтейн приложил максимум усилий к тому, чтобы не выдать своего удивления, —  он-то ожидал, что его вежливо пригласят пройти к выходу и сопроводят до крыльца. Впрочем, возможно, хозяин всего лишь решил на прощание прочесть ему нравоучение типа «Вы слишком молоды, чтобы играть в азартные игры. Идите и больше не грешите», а после этого он, скорее всего, прибавит: «Я прошу вас покинуть мой клуб и не приходить без денег» —  вот чего ожидал юноша.