Оперная певица Любовь Казарновская: В любом черном квадрате, как у Малевича, есть белая точка

Ɔ. На обложке вашей новой книги «Страсти по опере» написано, что она о музыке и музыкантах — но в первую очередь она о вас?

Конечно, в ней рассмотрены в более подробном виде, под лупой, какие-то вещи, которые меня очень волнуют, волновали и будут волновать, я думаю. Книга называется «Страсти по опере», потому что это жанр, который нельзя страстно не любить и нельзя ему страстно не отдаваться. Я хотела познакомить самого широкого читателя, не только людей, которые любят оперу, с историей написания того или иного произведения. В книгу даже включены отрывки из «Дамы с камелиями» Александра Дюма, «Сельской чести» Верга, «Кармен» Проспера Мериме. Мне кажется, это очень хорошо, потому что ты сразу ощущаешь и эпоху, и стиль писателя.

Ɔ. Это ваша третья книга. Работать с ней было проще, чем с первыми?

Вы знаете, нет. Они все очень разные. Первая книга вышла в издательстве «Эксмо» и называется «Любовь меняет все» — вот она более автобиографичная, там очень много личных моментов, которые мне хотелось слегка засветить. И, естественно, с профессией все связано, и с моим мужем, и с рождением сына, какими-то страстями, которые были в личном плане, и семейные какие-то вещи. Вторая книга вышла в издательстве АСТ — это «Оперные тайны», где тоже есть некая исповедальность, потому что очень большая часть книги посвящена работе над моей любимой Татьяной в «Евгении Онегине».

Ɔ. С которой началась ваша карьера оперной певицы?

Да, я студенткой пятого курса Консерватории дебютировала на сцене профессионального театра Станиславского и Немировича-Данченко. И я занималась по клавиру Константина Сергеевича, где его рукой были написаны замечания. Поэтому в книге есть какая-то такая моя исповедальная речь о том, что я поняла про Татьяну и что хотел донести до зрителя Станиславский. 

А «Страсти по опере» — она более «кудрявая», размашистая, потому что здесь идет речь о тех партиях, которые я пела уже в более зрелом возрасте, таких как Леонора в «Силе судьбы» или Кармен, которую я пою только в концертном исполнении. Кармен — моя страсть. И тона, в которые оформлена книга, черно-бело-красные — страстные.

Ɔ. Как вы работаете над книгами?

Я надиктовываю текст и стараюсь это делать очень эмоционально. Для меня каждая глава — некий спектакль. Я опять проживаю со своими героинями все те моменты, которые переживала на сцене. Иначе это будет сухо, это будет лекция, а мне хотелось бы, чтобы это был яркий, очень доверительный и очень личностный, с моими наблюдениями, разговор с моим читателем.

Ɔ. Может быть, будет аудиоверсия книги в вашем исполнении?

Будет. Уже идет подготовительная работа, я сейчас начинаю работу над аудиокнигой «Оперные тайны».

Ɔ. Первая часть дилогии?

Точно, потом будет вторая книга.

Ɔ. И как вам этот опыт?

Вообще, у меня уже был подобный опыт, я уже даже фильмы озвучивала. Мне говорили, что я озвучила Малефисенту интереснее, чем в оригинале, потому что сделала ее такой оперной теткой. И я хочу начитывать эту книгу не как уже написанный текст, а опять же как актриса.

Ɔ. В конце книги есть огромный именной указатель, очень много фамилий. Как строится работа над книгой? Как удается все вспомнить?

Тут очень много фото из моего личного архива и из архивов театров, в которых я пела. На каждой фотографии, как правило, пишется год, репетиционный период и партнеры, поэтому восстановить это все несложно.

Ɔ. На обложке книг указано «Классика лекций».

Да, эти книги можно рассматривать и как некое пособие по истории оперы. Сегодня же для тех, кто учится в училищах, колледжах, фамилия Станиславский — это что-то неандертальско-мамонтовое. На самом деле Константин Сергеевич стал реформатором оперного искусства, он привнес настоящую драматическую игру на оперную сцену, и он невероятно современен и сегодня. По системе Станиславского работает весь Голливуд.

Кстати, как вы стали не только оперной певицей, но и драматической актрисой? В прошлом году вы дебютировали на сцене Первого Русского театра в Ярославле. И снова — Татьяна, снова Пушкин.

Я окончила три курса актерского отделения музыкального театра в училище Гнесиных. А постановка в Волковском театре появилась благодаря идее Константина Сергеевича Станиславского, который хотел объединить оперу и драму и поставить этот спектакль с разговорным текстом. И я рассказала об этой идее директору Волковского театра Юрию Константиновичу Итину. Он сказал: «Это очень интересно». Итин обратился к Владимиру Михайловичу Алинникову, которого мы все знаем по фильму «Каникулы Петрова и Васечкина». Владимир Михайлович много работал в Голливуде, и именно этот синтетический жанр он очень хорошо ощущает. Он написал пьесу, где соединил «Пиковую даму» и «Онегина».

Ɔ. Непросто было работать над ролью?

Непросто, потому что он написал мне страшную роль. Я прямо на глазах у зрителя должна была стать кубиком Рубика, трансформером — представляете? То есть из графини, такой согбенной бабушки, я вдруг выходила, сбрасывая ее домашние одеяния, чепцы эти, в Татьяну, когда вспоминала, что произошло. Эта роль дала мне невероятно много, и я, конечно, подсматривала, как работают мои партнеры по сцене. Мне эта работа безумно понравилась.

Ɔ. Вы обосновались в селе Вятское — как это получилось?

Я просто приехала туда, увидела всю эту совершенно невероятную красоту и сказала: «Вот здесь я хочу сделать свой фестиваль “Провинция — душа России”». Я давно носилась с этой идеей, потому что не секрет, что именно провинция дает все соки таланта. Россия — это, конечно, провинция. Там очень хорошая публика, там очень честный, в каком-то смысле наивный, неиспорченный народ, очень тяготеющий к большой культуре. Нам очень понравилось село Вятское, я увидела кусочек земли, который мне очень приглянулся: с речкой, с прудиком. И сказала мужу: «Слушай, давай!» У нас есть недвижимость в Баварии, но туда не наездишься. И потом, когда начался этот пандемический ужас, я 35 раз сказала «спасибо» за то, что у нас есть Вятское: во вторую половину этого кошмара, когда разрешили путешествовать между областями, мы смогли туда уехать.

Ɔ. Вас сейчас можно назвать в определенном роде певцом села Вятское. У вас и блог о нем появился.

Сидели мы на кухне в пандемическое время с мужем, и он мне говорит: «Слушай, тебе все пишут письма в интернет: “Почему Вы не в соцсетях? Почему не ведете блог?"» Я как-то всегда считала, что Instagram и Facebook все время выставляют все напоказ: это я съел, это купил, во что оделся. Мне казалось, что это как-то чуть-чуть моветон. Другое дело — поговорить о том, о чем я не могу говорить на федеральных каналах, исповедально что-то рассказать своему зрителю, своей публике. Я думала, зайдет где-то 5, 10, 15 тысяч человек. Вы не представляете — более 300 тысяч! И количество подписчиков растет ежедневно.

В любом черном квадрате, как у Малевича, есть белая точка. И вот эту белую точку я стараюсь всегда найти в разговоре с моим зрителем на канале.

Ɔ. Еще вопрос про оперу: почему она остается элитарной?  

На самом деле она абсолютно не элитарная. Это придумали люди, чтобы сказать: «О, это так сложно, я не понимаю!» Но в плане ценника — да. Когда я училась в Консерватории, нам как студентам делали специальные пропуска, и мы ходили на верхотуру, слушали оперные спектакли, смотрели балетные спектакли.

Раньше была театральная публика, и пять-шесть рублей стоил билет. По сравнению с месячной зарплатой это было вполне бюджетно. Сегодня, когда билет стоит, скажем, 50 тысяч, 80 тысяч, а если попадешь на перекупщиков, то и 150 тысяч, — это, конечно, может себе позволить весьма определенный класс людей. И вы понимаете, какая публика тогда сидит в партере. Им совершенно все до фонаря: они ничего не понимают, и они не поймут ничего. Им звон имен роднее, чем то качество, которое они там слушают. А вот абонементные концерты стоят недорого, но люди не стремятся сейчас ходить на абонементные концерты. Увы и ах.

Ɔ. АСТ 30 лет. Что пожелаете имениннику?

Я сегодня получаю такую радость от того, что есть возможность пошелестеть страницами книг. Я считаю, что ни одна электронная книга не заменяет нашего общения с живой литературой, с живой книгой, к которой можно вернуться, в которой можно сделать пометочки. Я благодарю команду издательства, которая в тяжелых условиях, в непростое для всех и для печатной продукции в том числе время полна энтузиазма, и меня там уже спрашивают: «А что мы делаем дальше?» Это вселяет в меня уверенность, что у нас все будет хорошо, потому что до той поры, пока мы держим книгу в руках, мы мудреем, мы становимся чище. Я поздравляю издательство. И очень надеюсь, что любовь к книге в нашей стране не угаснет. Хочу пожелать издательству АСТ долгих, плодотворных лет.

Беседовал Никита Пименов