Практика большого взрыва
У Эммы с Матильдой день не задался с самого утра. У мамы не завелась машина, у дочки украли велосипед. Ко всему прочему папа-военный, пожинающий очередную бурю в пустыне, совершенно не торопится домой. Чтобы развеяться, девушки поехали в город, и все, разумеется, стало еще хуже: на обратном пути в электричку врезался товарный поезд. Матильда осталась жива и даже, кажется, невредима, а вот мама погибла на месте, так что папе Маркусу все-таки приходится вернуться домой. После похорон жены его находит пара ученых, не то чтобы безумных, но несколько эксцентричных. Изучив обстоятельства дела и подсчитав вероятности своей теории, они пришли к выводу, что катастрофа была не несчастным случаем, а успешным покушением на одного из пассажиров электрички. Маркус, плохо умеющий скорбеть и неспособный утешить дочь, с которой вообще не очень близко знаком, только этого, похоже, и ждал. Когда ученые с помощью своего приятеля, тучного и застенчиво-истеричного компьютерщика, вычисляют подозреваемых, воин-интернационалист с облегчением принимается за любимое дело, сворачивая шеи и вышибая мозги негодяям.
Может показаться, что «Рыцари справедливости» — кроссовер, где в историю о Лиаме Нисоне, защищающем семейные ценности, телепортировались сильно потрепанные персонажи «Теории большого взрыва», нежные гики, по которым проехался паровой каток реальности, но вряд ли этого стоило ожидать от режиссера Андерса Томаса Йенсена. Конечно, манифест «Догмы 95», в соответствии с которым когда-то снимались фильмы по его сценариям — вроде «Последней песни Мифунэ», — давно превратился в призрак, рассеявшийся на просторах Европы, однако герои новой картины Йенсена выползли скорее оттуда, чем из развеселых ситкомов. Их истории о родственниках, насилующих мальчиков в амбарах, вдовцах, обвиняющих себя в смерти семей, или отцах и дочерях, не видящих, не слышащих и не понимающих друг друга, — все это, конечно, дивный мир «Догмы», откуда выжившие пытаются сбежать в пространство боевика. Никакого Лиама Нисона там, правда, не обнаруживается, зато есть Мадс Миккельсен — с короткой армейской стрижкой, густой седеющей бородой и взглядом настолько стеклянным, что кажется, будто это тускло блестит песок пустыни, расплавившийся в огне армагеддона.
В сущности, все герои «Рыцарей справедливости» — это калеки, либо с физическими недостатками, либо с изуродованной психикой, либо гармонично сочетающие в себе то и другое. Из последних сил они пытаются отыскать хоть какую-то логику в происходящем вокруг или, по крайней мере, придумать, кто во всем виноват. Речь женщины-пастора на отпевании Эммы легко пропустить мимо ушей как дежурные слова утешения, но именно в ней содержится практически синопсис фильма. «Когда происходит трагедия, мы не знаем, кому приписать это деяние, и приписываем случаю, — говорит она. — Ведь его никак не мог совершить милостивый Всевышний. Но если случай в ответе за все события, то естественной реакцией на это будет “ничто не имеет значения”. И тогда куда же идти нам с нашей тоской, нашим гневом, нашим одиночеством?»
Маркус, абсолютно уверенный, что никакого бога нет, как если бы тот умер на его глазах в жаркой ближневосточной пустыне, идет к ученым, уже написавшим компьютерную программу, которая все объяснит и поверит алгеброй отсутствие мировой гармонии. Действительно, должна же быть во всем какая-то логика? Должны же найтись злодеи, которые стоят за тем, что происходит вокруг нас? В общем, даже неважно кто: мировое правительство, любимый руководитель или сосед с дрелью и устройством для облучения. Дайте человеку труп, который можно попинать ногами, выместив боль и обиду за несложившуюся жизнь, и в мире сразу наступит порядок. Эта отчаянная мечта о ясности и стремление найти того, кто за всем стоит, — ловушка, в которую постоянно попадают конспирологи, охранители и революционеры, превращаясь из рыцарей справедливости во всадников апокалипсиса.
Йенсен снял смешной, печальный и злободневный фильм о поисках смысла на фоне перманентной катастрофы. Даже хочется заранее посочувствовать людям, которые придут в кино в надежде увидеть что-то вроде новой версии фильма «Еще по одной». Кажется, у картин действительно много общего: Мадс Миккельсен, мужская дружба, экспериментальная проверка научной теории. Но в «Рыцарях справедливости» логика заводит героев в тупик. Этот мир устроен совсем иначе. Здесь в Дании начинается маленькая война из-за того, что живущей в Таллине девушке нравятся не красные, а синие велосипеды. Здесь поезда сталкиваются ради того, чтобы стеснительный толстяк в дурацком свитере мог в кругу своей новой семьи исполнить на валторне рождественскую песню о мальчике, которому нечего подарить младенцу Христу и который поэтому играет для него на барабане.
Йенсен старается поменьше говорить о боге, но и без того понятно, что его новый фильм, так же, как и, например, «Адамовы яблоки», — сплошной Кьеркегор, вера и разум, страх и трепет. «Рыцари справедливости» явно принадлежат к той же конармии, что и «рыцари веры» или «рыцари самоотречения» датского философа. Рациональность в этой истории оказывается несостоятельной, но если ни человек, ни компьютер не могут отследить все цепочки причинно-следственных связей — например, когда из-за твоих хороших манер умирает ни в чем не повинный человек, — то должен же кто-то быть на это способен? Не случайно в начале и конце картины появляется седобородый эстонский священник, а Матильде дарит свой нательный крест Бодашка (вероятно, имелся в виду все-таки Богдашка) Литвиненко, случайно спасенный из сексуального рабства, — отверженный из отверженных, который оказывается самым нормальным человеком в компании полоумных рыцарей. У них, как и у маленького барабанщика, ничего не осталось — ни надежды на возмездие, ни веры в теорию, которая бы все объясняла. Есть только песня и новенький красный велосипед. Как выясняется, это не так уже мало.
Рам-пам-пам-пам, рам-пам-пам-пам.
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.
Больше текстов о политике, культуре и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь