Венеция, Дюрер и Эрмитаж на выезде. 9 интересных выставок Москвы

Меланхолия под золотым дождем 

Альбрехт Дюрер. Шедевры гравюры из собрания Пинакотеки Тозио Мартиненго в Брешии

Исторический музей

Дюрер входит в избранный список художников, которых интересовали не природные формы, а скрытые за ними силы. Он рано понял, что во всем есть своя тайная предопределенность, что существуют некие силовые линии судьбы, которые надо суметь разгадать и выстроить, как чертеж фортификационного сооружения, а потом напечатать его на станке в ограниченном количестве экземпляров. Так возникали его знаменитые гравюры. «Если надо было представить все немецкое искусство всего лишь одним произведением, то это был бы “Апокалипсис” Дюрера, — считает историк искусств Франц Винцингер. — Эти гравюры на дереве значат для нас, немцев, то же, что для итальянцев Джотто в капелле дель Арена в Падуе или для французов образы Королевского портала Шартра».

В Пинакотеке Тозио Мартиненго в Брешии хранится самое полное собрание прижизненных гравюр Дюрера. Из них в Москву приехали 146 оригинальных листов, включая один из первых опытов художника — офорт «Пейзаж с пушкой» (1518). Символично, что в условиях пандемии именно гравюры Дюрера стали первыми самостоятельными «путешественницами». Хранители музея Брешии не смогли их сопровождать лично, а процесс развески наблюдали онлайн. 500 лет назад точно так же гравюры пересекали границы, закрытые для людей. Черно-белые листы мастера из Нюрнберга были хорошо известны и в допетровской Руси, и даже в Персии. Стоили они уже тогда целое состояние, а с их приобретением связано немало драматичных историй, одна из которых закончилась «95 тезисами» Мартина Лютера на дверях собора в Виттенберге. Выставка в Историческом музее не стала высокомерно игнорировать «низкие истины», связанные с художественной деятельностью Дюрера. Наряду с самими гравюрами в экспозиции представлены подробные бухгалтерские расчеты из дневника художника. А в витринах развернута целая нумизматическая коллекция, где есть и венецианские дукаты, и филипповские гульдены, и кроны… Меланхолия меланхолией, а счет деньгам Дюрер знал, и дела свои вел с предельной скрупулезностью и точностью, как и полагается сыну потомственного ювелира. 

Известно, что венецианский Сенат в 1506 году предложил Дюреру должность городского живописца с жалованием 200 дукатов месяц, но тот отказался, предпочтя родной Нюрнберг. На выставке целый зал посвящен городу Дюрера эпохи Ренессанса. Здесь воочию можно увидеть исторические шлем и латы, подобные тем, которые изобразил Дюрер на своей гравюре «Рыцарь, Смерть и Дьявол». Можно полюбоваться на старинный кубок, который появляется на одной из гравюр в серии «Апокалипсис». Подробный, вещный, предметный мир становится важным сюжетообразующим мотивом всей выставки. Как и театральное оформление, придуманное модным архитектором Агнией Стерлиговой, где есть и золотые нити, и сухие ветви, свисающие с потолка, и даже диск Луны, грозящий обрушиться на головы посетителей, вызывая в памяти мгновенную ассоциацию со знаменитым фильмом Ларса фон Триера «Меланхолия». Но даже эта современная, избыточная сценография не способна заслонить собой поразительного эффекта от маленьких черно-белых гравюр, созданных 500 лет тому назад, которые остаются самой правдивой историей жизни и смерти, когда-либо рассказанной в мировом искусстве. 

Выставка открыта до 28 июня

Костюмная драма

Придворный костюм середины ХIХ — начала ХХ века из собрания Государственного Эрмитажа 

Исторический музей

Жизнь царей всегда интересовала их подданных. Вкусы, меню, гардероб, отношения с ближайшими родственниками, интерьеры личных резиденций — эти подробности, которые серьезные историки еще недавно предпочитали обходить стороной, теперь стали едва ли не главным содержанием солидных биографических исследований, костюмных сериалов и больших музейных выставок. Одна из них развернулась в стенах Государственного Исторического музея и посвящена придворному и повседневному костюму середины ХIХ — начала ХХ века из собрания Государственного Эрмитажа. В Москву привезли около 50 нарядов, имеющих самый высокопоставленный провенанс. Из них одних только вечерних платьев императрицы Марии Федоровны, главной законодательницы вкусов великосветского Петербурга, восемнадцать. И каждое — это произведение Haute Couture, по которому можно изучать мировую историю моды. Тем более что среди представленных моделей есть немало платьев от легендарного парижского кутюрье Ворта, чьей клиенткой долгие годы оставалась русская императрица, даже когда к ее титулу добавился печальный статус «вдовствующая». В отличие от своей светской супруги, император Александр III не любил балы и рауты. Его гардероб был на удивление беден и прост. К тому же известно, что он с трудом привыкал к вещам, предпочитая занашивать их до дыр. Тем не менее в отдельной выставочной зоне представлены и императорский шелковый халат, и его батистовые сорочки, и курительные трубки. Этот буржуазный по своим вкусам и предпочтениям быт дополнен богатыми костюмами служителей императорского двора: камер-фурьеров, камердинеров, скороходов, придворных арапов. Можно легко вообразить сверкающую броню из золотой вышивки, позументов и галунов, которая так потрясала воображение иностранцев, удостоенных приглашения на «большой выход» и другие дворцовые церемонии. Собственно, и сама выставка в Историческом музее — это тоже своего рода демонстрация былого романовского великолепия, а точнее того, что от него осталось. И как предчувствие грядущей катастрофы — большая витрина, где выставлены подвенечное платье последней русской императрицы Александры Федоровны, гвардейский мундир Николая II и белоснежное платье с огромным шлейфом, которое вдовствующая императрица Мария Федоровна надела единственный раз на свадьбу старшего сына спустя десять дней после похорон Александра III. Финал выставки срежиссирован как пролог будущей драмы, где главными героями стали исторические костюмы. 

Выставка открыта до 16 июля

Карты, маски и тюрьма 

«Под маской Венеции»

Музей-заповедник «Царицыно» 

В сундуках Венеции хранится множество масок и ликов. Есть маска туристская, фабричная, кажется, навеки прилипшая к лицу города. А есть музейная, старинная, хрупкая. Ее полагается надевать только по большим праздникам, как, например, в День святого Марка, покровителя всех венецианцев. На выставке в Царицыно, которая так и называется — «Под маской Венеции», вас ждет путешествие в куртуазный, галантный и просвещенный XVIII век. Последнее столетие свободы Венецианской республики. Как известно, наполеоновские войны положат конец ее всевластию на море, лишив всех богатств и политической самостоятельности. Но пока еще карнавал в самом разгаре: армады разукрашенных гондол плывут по Гранд-каналу, как на полотнах Каналетто, медные пушки для фейерверка заряжены, дамы прихорашиваются перед зеркалами, как на гравюрах Пьетро Лонги. Это и есть XVIII век, любовно собранный куратором выставки Дарьей Колпашниковой вместе с ее итальянскими коллегами из музеев Коррер и Ка-Реццонико, из палаццо Мочениго и Дворца дожей — при поддержке открытого фестиваля искусств «Черешневый лес», который традиционно покровительствует разным итальянским затеям. 

Есть на выставке в Царицыно и вполне осязаемый русский след. Недаром сама экспозиция начинается с краткого рассказа о визите графа и графини Северных. Под этими именами в 1781–1782 годах путешествовали по Европе будущий русский император Павел I со своей супругой, тогда еще великой княгиней Марией Федоровной. В Венеции их развлекали не только прогулками на гондолах и ночными серенадами, но и азартными играми. Первое легальное казино Европы было открыто в Венеции. Сегодня у посетителей выставки есть возможность виртуально сыграть в знаменитый «фараон» — карточную игру, которую обожала Екатерина II и обессмертил Пушкин в своей «Пиковой даме». В витринах выставлены подлинные игральные карты, фишки, специальные доски — обязательный набор для картежников и шулеров, каковых в Венеции водилось немало. Чем эти игры заканчивались, тоже известно. Воспоминания Казановы о его драматичном пребывании в венецианской тюрьме Пьомби, куда он попал за долги, могли бы послужить развернутым пособием и наглядной агитацией против любых азартных игр, которые до добра не доводят. Тем не менее человечество нельзя удержать в его стремлении к падению. Но элегантнее это выглядит под покровом ночи, под укрытием бархатного плаща «домино» и карнавальной маски «лярва», способной скрыть не только лицо своего обладателя, но даже отчасти деформировать звук его голоса.

Быть как можно дольше неузнанным, таинственным и закрытым — одна из главных целей карнавального действа. Но создателям выставки в Царицыно удалось, не посягая на гордую венецианскую приватность, заглянуть в душу великого города, почувствовать его магию, увидеть мерцающую в глубине многочисленных зеркал Великую красоту, которая продолжает манить и завораживать. Увы, неизвестно, как скоро мы сможем добраться до Венеции. Пока Царицыно и ближе, и доступнее. К тому же там чудесный парк, прогулка по которому в майский день в сочетании с посещением увлекательной выставки может стать идеальным вариантом семейного отдыха. 

Выставка открыта до 29 августа

Жизнь в режиме non-stop 

XII Московская международная биеннале «Мода и стиль в фотографии — 2021»

Мультимедиа Арт Музей

Кажется, что меньше всего «режим тишины» подходит для директора Мультимедиа Арт Музея неутомимой Ольги Львовны Свибловой. Только что в рамках ХII Московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии — 2021» она открыла сразу четыре очень разных фотовыставки. 

Одна из них — масштабное 25-летнее исследование американского фотографа, документалиста Лорен Гринфилд «Одержимые успехом». На ее снимках не просто богатые, а супербогатые. Все они вне зависимости от возраста успели побывать под скальпелем пластического хирурга в надежде обрести молодость и красоту. Сама Лорен призналась, что в 12 лет мечтала переделать свой нос, а к выпускному классу все ее подруги ходили с круговой подтяжкой лица. Все они мечтали только об одном — стать похожими на звезд. А любой успех привыкли измерять количеством кликов, лайков и… долларов. Может быть, поэтому выглядят такими устрашающими, несмотря на свои победительные улыбки и калифорнийский загар. «Раньше человек хотел быть “не хуже соседа”, а теперь — не хуже семейства Кардашьян, — утверждает Лорен. — А если у него нет денег, то он готов последовать девизу рэпера Future “Притворяйся, пока не поверят”». 

По контрасту с кричащим напором Гринфилд портреты молодого российского фотографа Юлии Майоровой — воплощение спокойствия, мудрости и тишины. Притом что к ней в кадр попадают звезды первой величины Синди Кроуфорд, Джон Гальяно, Николь Кидман, Дженнифер Лопес и даже мама Илона Маска г-жа Мэй Маск, которой на выставке посвящен целый цикл портретов. Все они у нее зависли между сном и бодрствованием, все пребывают в состоянии мечтательной медитации. Сама Юля признается, что бывало, когда под конец съемок ее модели засыпали блаженным сном. И в этом нет ничего удивительного: эта хрупкая девушка с нежным голосом Мальвины, похоже, способна избавить от стресса не только в кадре, но и в жизни. И замечательно, что, поддавшись гипнозу Майоровой, фонд Still Art издал прекрасный альбом ее фотографий, а Ольга Свиблова включила проект «Режим тишины» в выставки своего музея.

Еще одно яркое имя — фотограф Эмми Америка. Ей всего 25, но она успела поработать со всем российским глянцем и многими западными коммерческими брендами. У нее свой мгновенно узнаваемый стиль, для которого лучше всего подходит название ее выставки «Crazy это сразу». Неслучайно именно Эмми в качестве фотографа выбрала для своей первой обложки Vogue новый главный редактор Ксения Соловьева. На ней сквозь разбитое стекло кричит в трубку стационарного телефона топ-модель Симона Куст. Фотография сопровождается заголовком «Услышьте нас» и выносами «Диалог, свобода, доверие». Сама Эмми в феврале была задержана с участниками фотосъемки, охранявшими слово «Свобода», нарисованное на снегу. Эта художественная акция была посвящена теме полицейского произвола. Как рассказала Соловьева, топ-модель Симона Куст в знак солидарности с участниками акции даже покрасилась в розовый цвет. «Для Эмми, Симоны и таких, как они, двадцатилетних, это очень личная история, — считает главный редактор Vogue Россия. — Они борются за право иметь критическое мышление, свободно выражать свои взгляды, говорить о социальной несправедливости и не бояться». Какое-то веселое бесстрашие и отчаянная безбашенность — вот что больше всего восхищает в фотографиях Эмми Америки.

В сравнении с яркими и громкими дамами фотограф Борис Назаренко предпочитает черно-белую стилистику. И снимает, что называется, «бедную» повседневную жизнь. Свой проект он назвал «Поток». Это именно поток, никак специально не срежиссированный, не выстроенный. Закон спасения человечества Назаренко нашел в неспешном созерцании уличных сценок, случайно подслушанных разговоров, в наблюдении за спешащими людьми. В его кадрах есть что-то от черно-белых фильмов Киры Муратовой. Та же проницательность, та же нежная насмешка, та же смутная боль. И какое-то подлинное, глубокое знание про жизнь, которая все равно когда-нибудь закончится. И сейчас не хочется думать, как именно. А просто сидеть у окна и смотреть, смотреть, смотреть, убеждаясь, что жизнь прекрасна.

Выставки открыты до 27 июня

«Современник» — forever

«Современник. Начало»

Московский музей современного искусства (MMOMA)

«Современники “Современника”»

ГУМ

Похоже, что весь этот май пройдет под знаком главного театрального юбилея года. Практически одновременно открылись две яркие выставки: «Современник. Начало» в Московском музее современного искусства (MMOMA) и «Современники “Современника”» на первой линии ГУМа на Красной площади. Очень разные выставки по своим задачам и исполнению, тем не менее обе они составляют некое единое целое, где сошлись судьбы нескольких актерских поколений, слышны незабываемые голоса, видны прекрасные лица, где снова переживаешь мгновения, которые способен подарить только настоящий театр. 

Выставка в MMOMA на Гоголевском бульваре — это сюита из нескольких пространств, организованных и выстроенных художником Алексеем Трегубовым по законам музыкального произведения. Их жемчужно-серая гамма и черно-белый аскетизм обманчивы. Здесь множество оттенков, сложных переходов, пронзительных признаний и драматичных открытий. Достаточно сказать, что спектакль «Матросская тишина» по пьесе Александра Галича, которым должен был открыться театр, был запрещен, а судьба «Современника» не раз висела на волоске. Невероятно сильным получился сюжет спектакля «Никто» по пьесе Эдуардо Де Филиппо — первой современной западной пьесой в постановке Анатолия Эфроса в 1958 году. И тоже бесконечные запреты, мытарства, поиски своего крова… 

Но история «Современника» не сводится к одной лишь борьбе с советской властью. То, как она представлена на выставке в MMOMA, — это история души, пребывающей в неустанных «поисках радости» и в целеустремленных поисках правды. Одно совсем не исключает другого. Актеры «Современника» по себе знали, что жизнь может быть сколь угодно грустной и беспросветной, но театр — это всегда радость, всегда «веселенькое дельце», как любил говорить Олег Табаков. И отголоски этого веселья до нас доносятся и в шуме аплодисментов, и в голосах «свидетелей событий», и в монологах актеров. В финале выставки мы видим пустую репетиционную комнату, откуда все куда-то ушли — обед, перекур, break up? Но сейчас они вернутся, и репетиция будет продолжена. 

Театр умирает каждый вечер и возрождается вновь с поднятием занавеса. И даже если занавеса нет, как сейчас принято, все равно он продолжает свою таинственную и странную жизнь. Особенно когда на нее нацелен объектив такого вдумчивого и тонкого художника, как Юрий Рост. 

За свою долгую карьеру в журналистике он создал впечатляющую коллекцию портретов «современников», став родоначальником собственного жанра фотоэссе с комментариями. Роста надо не только рассматривать, но и читать. У него своя интонация, свой взгляд. Мудрый, спокойный, все подмечающий и одновременно сочувственный, неравнодушный. Именно так он снимал и Галину Волчек, и Марину Неелову, и Беллу Ахмадулину, и Фаину Раневскую, и Игоря Квашу, и Аллу Покровскую… Сегодня его портреты можно увидеть на первой линии ГУМа. Можно сказать, что это подарок «Современнику» от Открытого фестиваля искусств «Черешневый лес». Античная колоннада, выстроенная вокруг знаменитого гумовского фонтана, возвращает нас к белоснежному зданию на Чистых прудах и всему, что с ним было связано за эти годы. 

В том, что выставка «Современники “Современника”» расположилась среди витрин торговых рядов, нет противоречия. По иронии судьбы возрождение ГУМа как главного универмага страны и открытие «Современника» в апреле 1956 года, почти совпали. Очередь людей, которые готовы были стоять сутками напролет, чтобы купить билеты на спектакли любимого театра, ничем особо не отличалась от той, что штурмовала прилавки в ГУМе в советское время. Одни люди, одни желания и мечты. Одно прошлое и будущее. 

Выставки открыты в Московском музее современного искусства и в ГУМе до 30 мая

Больше текстов о культуре и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб» — Общество». Присоединяйтесь

Вам может быть интересно:

• Режиссер Семен Серзин — об «Общаге-на-Крови». Общага как пример антиутопии по-русски
• Закажи меня! О новом спектакле «Я нанял убийцу» Городского драмтеатра города Шарыпово Красноярского края
• Расторгуев точка док. Фильм о главном документалисте эпохи