Лекарство от человечества. Можно ли считать пандемию регулятором численности населения Земли

На протяжении всей коронавирусной эпопеи регулярно приходится слышать, что пандемии инфекционных болезней вообще и нынешняя пандемия коронавируса в частности представляют собой своего рода регулятор численности человечества. Эта идея существует в двух основных редакциях. В одной из них этот регулятор используют некие могущественные группы людей — тайное мировое правительство, сверхбогачи-миллиардеры (или кто-то из них персонально) или еще кто-то столь же всесильный. По всем законам данного жанра эти повелители смертоносных вирусов могущественны, безжалостны, абсолютно аморальны и преследуют свои корыстные цели. В данном случае — сокращение численности человечества (правда, зачем владыкам мира сокращать число своих подданных, каждый сторонник этой версии отвечает в меру собственной фантазии). В общем, это очередная вариация размышлений на несколько уже поднадоевшую тему «всемирного заговора». Ничего принципиально нового и даже присущего именно современной пандемии в этих построениях нет. Рассматривать их по существу — занятие скучное и бесплодное.

Значительно интереснее другой вариант этой идеи, где пандемии — инструмент не кучки могущественных злодеев, а самой биосферы. Как известно, глобальная человеческая популяция за последние два с небольшим века увеличилась почти в восемь раз и продолжает расти. Мало того, среднестатистический человек сегодня потребляет гораздо больше природных ресурсов (и производит больше отходов, причем более токсичных), чем такой же средний Homo sapiens сто или двести лет назад. Такое резкое увеличение экологического «веса» одного вида грозит разрушением всей экосистемы, в данном случае всей биосферы. Между тем биосфера — это самоорганизующаяся система, которая располагает определенными механизмами поддержания собственной стабильности. Известно, в частности, что локальные вспышки численности какого-либо вида быстро гасятся механизмами обратной связи: истощением пищевых ресурсов, пропорциональным размножением хищников, но едва ли не эффективнее всего — распространением инфекционных болезней. И какие у нас, собственно, есть основания думать, что биосфера в целом не может применить тот же механизм ко вспышке нашей численности?

В виде общих рассуждений все это звучит довольно убедительно. Однако специалисты почему-то упорно отрицают, что именно это причина как нынешней пандемии, так и вообще вспышек опасных инфекций, случавшихся в последние десятилетия. По словам директора французского Фонда стратегических исследований Брюно Тертрэ, «нынешняя пандемия не окажет какого-либо значительного воздействия на общие показатели смертности в мире». Такие же оценки высказывает профессор Университета штата Колорадо Филип Кафаро — эксперт по проблеме глобального перенаселения.

Правда, эти оценки были высказаны весной-летом прошлого года, когда коронавирусная инфекция только набирала обороты. Их авторы опирались не столько на опыт нынешней пандемии, сколько на данные о предыдущих подобных явлениях в XX–XXI веках, начиная со знаменитой «испанки». Однако последующие события полностью подтвердили их прогнозы, и сегодня даже алармистски настроенные ученые в качестве «демографических последствий пандемии» упоминают сокращение миграционных потоков, уменьшение средней ожидаемой продолжительности жизни, избыточную смертность — словом, любые демографические показатели, кроме общей численности населения мира и динамики его увеличения.

В общем-то, этого и следовало ожидать. За более чем полтора года пандемии COVID-19 во всем мире от этой болезни умерло немногим больше 4 миллионов человек. Конечно, смерть каждого человека — трагедия, а лишние несколько миллионов смертей за полтора года — катастрофа. Но если уж мы рассуждаем о возможной регуляции численности глобальной человеческой популяции, то нам волей-неволей придется сравнить эти цифры с фоновыми показателями. 4 миллиона за полтора года — это около 2,5 миллионов в год. Между тем в последние годы до пандемии во всем мире от всех причин умиралопочти 60 миллионов человек в год. При этом общее население земного шара ежегодно увеличивалось на 80–85 миллионов, то есть на планете ежегодно рождалось более 140 миллионов человек.

Если для кого-то эти цифры выглядят слишком абстрактно, давайте представим такую модель. Вы плывете по морю на утлом суденышке. В посудине есть неустранимая течь — допустим, за минуту в нее поступает 140 литров воды. На судне есть помпа, но она успевает откачивать только 60 литров в минуту. Вода прибывает на глазах. Отчаявшись, вы в какой-то момент начинаете отчерпывать воду вручную, ковшиком — и успеваете отчерпывать еще 2,5 литра в минуту. Можете вы надеяться, что ваш ковшик позволит компенсировать поступление воды в лодку или хотя бы существенно замедлить процесс ее затопления?

Да, биосфера, как и всякая экосистема, обладает собственными механизмами поддержания стабильности (и только поэтому она еще существует и мы можем пользоваться ею). Но биосфера ничего не рассчитывает наперед — все ее защитные механизмы «заточены» под те явления, с которыми она сталкивается давно и более-менее регулярно. Лавинообразный рост численности человечества, объема изымаемых им природных ресурсов и производимых отходов не имеет прецедентов (по крайней мере, со времен мелового ценотического кризиса, разворачивавшегося около ста миллионов лет назад), и средств погасить его у биосферы нет. Если мы не хотим разрушить тот мир, в котором мы сформировались и существовали до сих пор, — придется как-то справляться самим, не уповая на коронавирус.

Что же касается идеи «пандемии как регулятора численности человечества» (возникающей многократно и независимо в разных умах и удивительно напоминающей рассуждения натурфилософов XVIII века о «бесконечно предусмотрительной Природе»), то она, на мой взгляд, в самом деле заслуживает самого пристального внимания науки. Вот только не знаю, какая именно дисциплина — антропология, психология, культурология — способна компетентно подойти к изучению представлений, живучесть и популярность которых обеспечивается их соответствием не реалиям мира, а реалиям нашего мозга. В данном случае речь идет о том, что человеку очень трудно до конца свыкнуться с мыслью, что мир безразличен к нам. Нам легче думать, что Вселенная, Земля или биосфера разгневаны нашим своеволием и ищут средства обуздать нас, чем что всем им нет до нас никакого дела.

Больше текстов о науке и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь