Наталья Геворкян: Как я была на митинге

Париж, воскресенье, дикий для Парижа мороз — минус 5 градусов. Люди пришли почтить память Насти Бабуровой и Стаса Маркелова. И сказать, что в России совершаются политические убийства. И вспомнить Аню Политковскую. Они пришли с детьми всех возрастов. Человек 200-250, не больше. Но больше, насколько я понимаю, чем пришли в Москве на митинг на месте убийства. Французы, русские, даже чеченцы. Говорили без пафоса. Но так, как говорят люди, которым не все равно.

За спинами — знаменитый фонтан Невинности, это в двух шагах от Ле-Аля и от центра Помпиду. Увы, почему-то не получилась фотография, на которой стоит Наташа Горбаневская (если помните, одна из тех, кто вышла на Красную площадь в 1968-м) — тихо, одна, с портретом Насти. Наташа давно живет в Париже.

Я увидела Андре Глюксмана, французского философа, который очень дружил с Аней Политковской. И Мари Мандрас — профессора, политолога. У нее двухлетний контракт в Лондоне, но она приехала в Париж специально на этот митинг.

Всем этим людям не все равно. Почему им не все равно? Я шла на митинг и встретила группу русских, которые спросили, правильно ли они идут к Лувру. Шли правильно. Я сказала: «Пошли со мной на митинг», и рассказала, по какому поводу этот митинг. Они знали про убитых, но совершенно не понимали, какое французам до этого дело. Второй раз та же история. Дежа-вю какое-то. Когда убили Аню Политковскую, французы собрались перед Нотр-Дам. Пришло много людей. Мимо шли русские туристы и не понимали, какое им в их благополучном Париже дело «до какой-то убитой русской тетки». Если кто-то знает, в каком закутке человеческой души кроется равнодушие, равно как и неравнодушие, поделитесь.

К концу митинга подтянулась Труди Рубин —- американская журналистка и моя подруга, ставшая знаменитой вопросом: «Who is mister Putin?», который она задала девять лет назад в Давосе. Сейчас она тоже прилетела из Давоса ко мне на пару дней. Видимо, продолжает искать ответ на свой вопрос:) На фотографии она вместе со старичком-профессором журналистики из Беркли и другом Мананы Асламазян, которая тоже была на митинге, как и все мои парижские друзья: Афоня, Марина, Таня, Сильвия, Саша и куча других.

Последние фотографии — мы греемся горячим луковым супом и горячим вином, совершенно замерзшие после двух часов на морозе.

И вот поразившая меня деталь: люди приходили с цветами. К этим двум убитым и похороненным в России людям, которых почти никто из них лично не знал.