В Эфиопии обнаружен огромный лес из нового вида деревьев
Вчера в журнале Science появилось письмо, в котором один влиятельный ботаник из лондонского Kew Botanic Gardens привлекает внимание ученой публики к грандиозному открытию, сделанному его шведским коллегой еще два года назад, но почему-то никем не замеченному. Письмо озаглавлено «Исследуя терра инкогнита».
Люди регулярно описывают всякие новые былинки из труднодоступных регионов. Но настоящим чудом кажется ситуация, когда после столетий ботанических экспедиций выясняется, что на Земле все еще можно найти участок размером с остров Крит, полностью заросший неизвестным науке видом деревьев.
Матс Тулин (Университет Упсала, Швеция) считает, что стал ботаником в детстве. Он описал сотни видов растений — например, на фото вверху он держит в руках найденного им на юге Аравии родственника огурца. Вообще, всю эту гонку с описанием новых видов затеял великий соотечественник Тулина, профессор все того же университета Упсала Карл Линней. Линней в XVIII веке придумал само понятие «вид» и сразу же описал все известные ему растения, дав им имена по своему разумению. Но даже он позавидовал бы открытию, которое Тулин сделал уже на второй день своего пребывания в эфиопской провинции Огаден 14 мая 2006 года — во время короткого сезона дождей.
Вот как он вспоминает эту встречу: «Я увидел акацию и сразу понял, что передо мной новый вид. Во-первых, все ее родственники были в цвету, а эта акация была покрыта только листиками и стручками. Во-вторых, в глаза бросился необычный — пепельно-серый — цвет и гладкая текстура коры. Я назвал ее Acacia fumosa (Акация пепельная). Когда я стал выяснять, насколько распространен этот вид, то был поражен: оказалось, что пепельная акация формирует бескрайние леса по всему Огадену — на площади более 8 тысяч кв.км».
Посетив Огаден уже в сухой сезон в феврале 2007 года, Тулин смог увидеть свой акациевый лес во всей красе. В отличие от других родственных видов, пепельная акация цвела именно теперь. Потерявшие листву, совершенно голые деревья, сплошь усеянные розовыми (а не желтыми и не белыми, как у других видов) цветками с медвяным ароматом, покрывали известковые холмы на сколько хватало глаз. Местность была пустынна, лишь крошечные (и крайне редкие) антилопы-дибатаги и недавно описанные пустынные бородавочники иногда нарушали первозданную тишину этого Затерянного мира.
Тулин — бесстрашный человек. Этот регион на границе Эфиопии и Сомали уже давно является ареной кровопролитных военных действий. Во время экспедиций шведа часто брали плен как сомалийские повстанцы, так и эфиопские солдаты. Ему везло, и его отпускали с миром («К счастью, я не американец, а не то было бы плохо»). В последние месяцы ситуация резко ухудшилась: «Эфиопская армия полностью отрезала Огаден от остального мира. Они сжигают деревню за деревней, сгоняя людей в небольшие городки, где те живут фактически под арестом».
На Земле вряд ли найдется еще столь обширный регион, где в таком изобилии рос бы неизвестный еще вчера вид дерева. Это своего рода последнее бревно, которое человечество не заметило в собственном глазу. Так случилось потому, что об Огадене все забыли. «Я надеюсь, что письмо моего коллеги в журнале Science поможет привлечь внимание общественности не только к ботанике, но и к острому гуманитарному кризису, до которого почему-то никому нет дела», — говорит Тулин, которому очень хочется провести еще не один сезон среди его волшебных акаций.