Владимир Сорокин: Роботы

Вставило известие о китайском мальчике из провинции Сычуань, уже пять лет пьющем бензин, дабы разбудить в себе робота-трансформера.

Нахлынули воспоминания. В бурные шестидесятые тема роботов будоражила детское и взрослое воображение. Мой школьный приятель, помешанный на научном прогрессе, самостоятельно собравший транзисторный приемник, выписывающий «Технику молодежи» и «Юный техник», часто на пути от дома до школы вставлял себе в ноздри маленькие лампочки и шел, говоря со мною на языке роботов, им же изобретенном.

В школе и дома мы играли в роботов. Антропоморфные электронные помощники человечества лезли в мальчишеское воображение со всех сторон — из телевизора, из фильмов «Вратарь» и «Планета бурь», из научно-фантастических романов, из журналов. Тогда в прогресс верили всерьез дети и взрослые. Главными разрушительными для юных мозгов мифами были: братья по разуму, освоение далеких галактик, фотонный двигатель, машина времени. На бытовом уровне научно-технический прогресс воплощался, как помнится, в три устойчивые мечты — это видеотелефон, летающая машина и робот. Увы, за пятьдесят лет человечество реализовало всего одну из них — видеотелефон. Хотя в Токио в 1999 году один японец всерьез говорил мне, что их корпорация обещает к 2014 году всем желающим портативные крылья для беспрепятственного перемещения по воздуху. Ой ли?

За эти десятилетия роботы вошли в нашу жизнь, но только не в человеческом обличии: пылесосы, банкоматы, кофейные машины, шахматные компьютеры. Присутствие роботов в наших квартирах внешне не так заметно. Антропоморфный робот сразу бы претендовал на полноправное членство в семье. Похоже, что человечество бессознательно противится именно антропоморфному роботу. Японский гуманоидный робот в размер человека существует, похоже, только для показательных танцев на выставках высоких технологий под умиротворяющую музыку. В серийное производство идут роботы не выше колена — например, робот Nuvo, которому сознательно не старались придать сходство с человеком, или совсем крохотный Robo-Q. Собачка-робот, лет десять как продающаяся в магазинах, похожа на собачку. Она может тявкать, вилять хвостиком, бегать за хозяином, выполнять элементарные команды. Но она, в отличие от Белого Бима Черное Ухо, и не претендует на членство в семье.

Получается, что человек старательно оберегает себя от дубликата, от подобия. Подобие — оскорбительно для человека. Кстати, кукольных театров, где действовали бы куклы размером с человека, очень похожие на людей, что-то не видать... Это был бы не очень-то приятный театр.

Вспомним фильм Спилберга «Искусственный разум» про робота-мальчика, принятого в семью, где жил еще один мальчик, живой. В семье возникла крайне двусмысленная и нравственно непереносимая ситуация, кончившаяся крахом: людям стало стыдно своего человеческого, слишком человеческого, а робот-мальчик перегорел от усилия по преодолению в себе робота.

Тема клонирования к теме гуманоидных роботов не имеет отношения: клон человека — это все же обыкновенный человек. А робот — это машина, похожая на тебя. Как пели по-русски роботы у Kraftwerk, «я твой слуга, я твой работник!».

Представим, что вы приходите из конторы домой после тяжелого, мерзко безысходного дня, а в прихожей вас встречает такой металлопластиковый, набитый электроникой слуга-работник с приветливым лицом и произносит:

— Вечер добрый, Александр Николаевич.

— Привет... — устало бормочете вы.

— Стакан холодного пива?

— Пожалуй...

— Горячая ванна?

— Пожалуй...

— «Вежливый отказ»?

— Пожалуй...

Звучит песня про Льва Николаевича Толстого, убегающего от себя по яснополянским аллеям, вы раздеваетесь, ванна наполняется, робот наливает в стакан пива, подносит. И вдруг неожиданно для себя вы со всей силы бьете его в пластиковое лицо...

Ох, не пей бензин, хайцзы из провинции Сычуань, не буди в себе Мегатрона...

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,

Не проси об этом счастье, отравляющем миры...