Линор Горалик: В Москве прошла Ночь Моды

Вся история с Fashion Night Out изначально не московская: она проходит с 10 на 11 сентября в десяти городах мира одновременно, и Москва присоединилась к ней только в этом году. Раньше ночные шопинги любила и умела устраивать Bosco; теперь инициатором выступает Vogue — и в Москве, и не в Москве. Главные точки — ЦУМ, Столешников переулок и Podium Concept Store на Кузнецком. Главное ощущение — некоторой растерянности: и со стороны публики, и со стороны устроителей, и со стороны продавцов. Ну как когда вводят новый праздник, а какую эмоцию надо испытывать, толком не объясняют. Считается, что весь смысл Ночи не в том, чтобы «закупиться», а в том, чтобы устроить себе «праздник моды» — этакую феерию appreciation, почти театральное, игровое, эстетическое переживание, связанное с модой как с художеством, а не как с прикладным искусством. В Москве же сигнал получается какой-то двойственный. С одной стороны, задействованы бренды класса А: в ЦУМе, например, открывается корнер Michael Kors и бар Veuve Clicquot, в Podium поступает в продажу большая коллекция Чапурина, в Столешниковом до полуночи, а то и дольше открыты около двух десятков люксовых бутиков. А с другой стороны, ну открыты и открыты: почти никто ничего этакого особенного в честь Ночи не устраивает, даже о масштабных скидках речь не идет, разве что там и сям расставлены золотистые ярлычки Vogue Loves — издание, мол, рекомендует. Соответственно и посетители хеппенинга как-то не очень понимают, что, кроме хорошей погоды и желания отметиться, вытащило их из дома: магазины те же, цены те же, обстановка почти та же. Растерянность посетителей очень проявляется в выборе костюмов: тут и московский гламур с укладками, разрезами и бриллиантами, и старательно отглаженные полосатые рубашки и начищенные сандалии гостей столицы, и разной степени оригинальности фриковские прикиды, среди всего этого прогуливается под ручку пара дев сверхмодельного роста в паранджах и на шпильках.

В начале Ночи, то есть около семи часов вечера, бодрее всего дела идут в ЦУМе — может быть, потому, что там заявлена вполне конкретная программа. На одном из входов гостей встречают три манекена в сценических костюмах из новой программы Cirque Du Soleil и живая девушка в маске, которая объясняет, что костюмы, в том числе головные уборы, шьются не просто на каждого артиста индивидуально, а прямо-таки «по слепку головы». Гламурные молодые люди интересуются, как делается слепок головы. «Заживо», — отвечает девушка не моргнув, и молодые люди предпочитают тихо отступить. Видно, что девушка просекла главный принцип этой ночи: в отличие от Лондона и Нью-Йорка, где чуть ли не Оскар де Ла Рента обещал петь, а ведущие дизайнеры работали продавцами в магазинах, в Москве посетителям хеппенинга предстояло самим устраивать себе праздник.

Бедные, молодые и духовные любители моды начинают вечер в самой неприглядной части ЦУМа — позади скидочной зоны на пятом этаже: здесь читает лекцию Клэр Лопман из Британской школы дизайна. Много хорошо одетых девочек в винтажных очках и молодых людей с эпилированной грудью. Клэр рассказывает, что с теми, кто хочет учиться дизайну в России, работать приятно: они прагматики. Понимают, что мода — это профессия, одежда — товар, креатив — работа. Двумя этажами ниже, в зоне, отведенной этой ночью специально для молодых (условно) российских дизайнеров в диапазоне от Nina Donis до Вардуи Назарян, несмотря на заявленную (и тщательно имитируемую при помощи толкучки, слишком яркого освещения и коктейлей на коньяке) атмосферу как-бы-вечеринки, обстановка сдержанная, нервная и профессиональная. Один из дизайнеров объясняет, что «праздник праздником, но весь смысл этой истории сведется к тому, сколько я сегодня наторгую». Вещи, по мнению дизайнера, отбирались «ими» (устроителями) тоже из тех же соображений — хорошо продаваться (Vogue действовала так: сначала отбирала марки, потом конкретные предметы из коллекций). «Чего бы я не советовал нашим дизайнерам — это делать couture. Это все, конечно, очень красиво, и журналы это очень любят, только потом все спрашивают: "Ой, а чё это у меня денег нет?" Я вот делаю черные футболки-унисекс с белыми принтами, очень доволен, это понятный деловой разговор». Это действительно понятный деловой разговор. Правда, не очень праздничный. Умирающие от жары модели в ушанках и мехах по очереди просят организаторов отпустить их с постаментов попить водички. Организаторы рычат.

Настоящий праздник — правда, несколько беспощадный — происходит, естественно, там, где ни о какой прагматике речь не идет: единственная бесплатная радость этой ночи расположилась в ЦУМе примерно на ста квадратных метрах, возле корнера косметической марки MAC. Визажисты самого MAC бесплатно красят всех желающих, а рядом фотограф Vogue снимает их, чтобы тут же наградить памятной распечаткой в стиле журнальной обложки. Тут действительно обстановка ярмарки: с огромной (два, а то и три часа, без преувеличения) очередью к фотографу, с «вас здесь не стояло», с «девушка, кончайте выбирать снимок, лучше уже не будет», с «молодой человек, вы вообще странно смотритесь, это женская обложка, как-то это удивительно», и с группой восточных красавиц, обстоятельно показывающих друг другу на пальцах, как именно они урезали бы себе носы, будь их воля. Трогательнее всех выглядят пожилой восточный человек, выстоявший в дамской очереди полтора часа, чтобы присесть на табуретку перед фотографом с совершенно ангельской улыбкой, и снимающиеся «на обложку» приобнявшиеся подруги сильно за пятьдесят, весь вечер гулявшие по ЦУМу с бокальчиками шампанского, нюхавшие все пробники духов, которые им подносили, и выглядевшие самыми счастливыми людьми на свете. Девушки из MAC, обученные проделывать самые смелые эксперименты, несколько разочарованы: они ждали хотя бы пары фриков, готовых нарисовать на себе Доктора Зойдберга или еще что-нибудь приятное, но ничего интереснее девушки, попросившей превратить ее правый глаз в логотип Dolce & Gabbana, не случилось — остальные просто хотели, чтобы им «сделали красиво». Молодой человек, попросивший «замазать ему синячки и освежить цвет лица», несколько взбодрил публику, особенно когда добавил, что «сейчас он еще папу приведет». Эти люди тоже явно понимали, что праздник нужно создавать для себя самим.

В Столешниковом скучно — народные гулянья больше похожи на народные слоняния с шампанским от двери к двери, поскольку за самими дверями идет самая обычная торговля, без всяких сюрпризов (выходящая из дверей Hermes девушка — своей спутнице: «Они разливают "Советское шампанское"! Я сама видела бутылку!» Спутница: «Ты с ума сошла! Перекрестись!»). У часового бутика небольшая толпа людей с лицами, на которых написана апостольская серьезность. «Молодые люди, простите, пожалуйста, а вот вы здесь сейчас почему?» Презрительная пауза: «Тут происходит Модная Ночь». —«Нет, а у вот этой конкретной двери — почему?» — «Мы празднуем возвращение в Россию легендарной часовой марки. Вы знаете про нашу легендарную часовую марку?» — «Увы, нет». — «Неважно. Главное, она вернулась в Россию, и теперь все хорошо». Зато здесь гуляют со спутниками: шоферами, несущими пакеты, терпеливыми мужьями, ручными хорьками, лысыми собачками и прекрасными спящими младенцами в мягких овчинных кенгурушках («Он у нас не просто привычный, он вырос на Чапурине!»; привычный сонный «он» оказался, кстати, трехмесячным сыном одного из членов клуба «Сноб»). Младенцев, собачек и хорьков разрешают погладить. Мужей и шоферов, наверное, тоже.

К половине одиннадцатого в Podium на Кузнецком приезжают Наоми Кэмпбелл и Владислав Доронин. Всем сразу становится хорошо, потому что они сами по себе завораживающе красивые существа, на них можно просто смотреть и больше ничего не делать.

Тут все немножко становится на свои места, и Fashion Night оказывается про то, про что должна быть — не про шопинг, а про то, как от сочетания красивых людей и красивых вещей делается приятно. Все, собственно, немедленно и перестают что-нибудь покупать, а смотрят на Кэмпбелл с Дорониным — кроме нескольких молодых людей, тоже красивых, которые смотрят друг на друга и целуются, им и так хорошо. Насмотревшись на все это, остальные посетители «Подиума» идут разглядывать здешние безумные чайники, пить шампанское и одобрительно показывать из окна большой палец блондинкам с отутюженными волосами: те старательно ковыляют на шпильках по булыжникам Столешникова переулка к неустойчивым качелям в форме алых губ, чтобы позировать в гламурных позах своим вооруженным телефонами кавалерам. Наблюдатель, для которого московский Fashion Night Out ограничился бы этим переживанием, наверное, мог бы с чистой совестью сказать, что «все удалось». Присутствующая здесь же Алена Долецкая объясняет, что лично у нее субъективное ощущение «все удалось» могло бы возникнуть, если бы к исходу Ночи люди именно что «обнимались бы, целовались и веселились», а не «накупили бы себе бриллиантовых колье по восемьдесят тысяч долларов каждое». Смысл этого высказывания понятен: Fashion Night Out должна бы, в идеале, сместить акценты внутри самого процесса шопинга, превратить его из работы по приобретению символов статуса в игру по выстраиванию собственной идентичности, в не слишком серьезную примерку театральных нарядов и социальных ролей. Интересно, что Ночь проходила параллельно с Москвой не только в Штатах, Англии, Франции, Италии, но и на Тайване, в Бразилии, Китае, Греции, Японии — местах, где отношения между шопингом и статусом так же сложны, статичны и серьезны, как в России. Язык статусов, в силу целого ряда исторических причин, у нас беден, вещи играют в нем огромную роль, тут не до шуток. Но попробовать обниматься, целоваться и веселиться в бутиках хотя бы одну ночь в году было бы уже неплохо.