Впервые в Москве попался мне сиг! И съел я его полчаса назад

В моем мозгу роль сига в мировой истории раздулась невероятно. Мало того — возможно он занял там чье-то чужое место — ну и Бог с ним, с чужим. Мне сиг — как родной. Не отец, но племянник уже точно!

На Онежском озере попадался мне сиг. Всего пару раз. И оба — я трепетал в восторге.

Вот и Александр Бенуа в подобных же восторженных тонах вспоминает рыбку: «То и дело один из приказчиков ныряет в святую святых и является оттуда с лежащим на кончике ножа тонким, как лепесток, куском дивного слезоточивого швейцарского сыра, или с ломтиком божественной салфеточной икры, или с образчиком розовой семги. Но копченый золотисто-коричневый сиг выносится целиком, и его приходится оценивать с виду, лишь чуть дотрагиваясь до его глянцевитой, отливающей золотом кожи, под которой чувствуется нежная масса розовато-белого мяса».

На Бутырском рынке в Москве я нашел и героя Бенуа — сига копченого, и свежего сига. Что мне показалось в тот момент даже важнее. Всегда хочется добраться до сути. И эта суть, в данном случае, — свежая рыба, которая уже через полчаса оказалась на сковородке. И никаких хитростей! Бесовщина. Главное, как можно быстрее! Взяли. Порезали. Посолили. Немного муки. Быстрее! На сковородку. И скорее есть. Никаких пауз. Тут любая пауза — согрешение против рыбы.

Съел я его всего полчаса назад. Но уже хочу постоянных и стабильных поставок сига в мой холодильник. И волнуюсь. Знаю — есть он тут. Но вдруг не найду? Знание приумножает скорбь.