Новая Порция: Гимн банану
Банан — всему голова. Вместе с бананом Порция ест мясо, курицу, утку, яйца, брокколи, картошку, морковку, кашу рисовую и кашу манную, яблоко и грушу. Более того, все эти тщательно приготовленные блюда азиатской кухни, в которых содержание бананового пюре должно быть не меньше сорока процентов, она просто пожирает, набрасываясь ртом на ложку, чавкая, урча и требуя добавки. Без банана она не ест ничего.
Каприз Порции вполне объясним, если иметь в виду, что банан — это еда не столько вкусная и сладкая, сколько символическая, обозначающая переход от младенческого состояния к периоду более или менее сознательной жизни. Так, например, вундеркинд Тедди, главный герой одноименного рассказа Сэлинджера, как многие другие, ошибочно полагал, что именно яблоко — это плод с древа познания добра и зла. Я думаю, что автор этого рассказа, большой поклонник древнеиндийской эстетики и изобретатель банановых рыбок, был бы рад узнать, что главный райский фрукт — это вовсе не яблоко, а банан.
Древо познания добра и зла стало яблоней только в эпоху Возрождения. В 400 году нашей эры святой Иероним перевел древнееврейский текст Ветхого Завета на латынь, использовав в описании этого метафизического растения слово malum — что-то вроде «зловещий». Слово это и выглядело, и звучало в точности, как его заимствованный из греческого языка близнец, означавший яблоко. В XV веке Гутенберг в первый раз напечатал массовым тиражом именно этот латинский перевод Библии. Издание Гутенберга получило широкое распространение, и с этого времени художники неизменно изображали древо познания добра и зла как яблоню.
Потребовались три с лишним столетия и гений, равный Гутенбергу, чтобы исправить эту ошибку. Только в XVIII веке первый автор научной классификации растений, шведский ботаник Карл Линней в своем знаменитом каталоге Systema Naturae присвоил желтому банану название Musa Sapentium, а зеленому — Musa Paradisiacа. Слово Musa — это латинизированное арабское mauz — «банан». Таким образом, названия Линнея в переводе звучат как «банан знания» и «райский банан». Арабы, впрочем, никогда и не заблуждались на этот счет. В Коране древнее арабское слово talb переводится сегодня либо как «райское дерево», либо как «банановое дерево».
Что же это за знание, которое имел в виду Линней — вслед за соавторами священной книги? Я думаю, многозначительный вундеркинд Тедди ошибается в очередной раз, предполагая, что это логика. Мне кажется, что это, скорее, вкус: хороший или плохой. То есть плоды с райского древа познания помогают отличить хорошее от плохого — добро от зла — именно на уровне вкуса, а не морали или тем более закона. Если это так, то понятным становится, что, съев банан, Адам и Ева немедленно устыдились своей наготы и сделали себе одежды. Ведь даже Леонардо да Винчи считал, что половые органы так уродливы, что род человеческий прекратился бы, если бы люди не впадали для его продолжения в состояние одержимости. А Василий Васильевич Розанов писал об изначальной «застенчивости половых органов» и об их незаконченности, о том, что они «кажутся около остального каким-то многоточием или неясностью...»
Кроме того, банан — это превосходный источник витамина В, а витамин В не только благоприятствует обмену веществ, увеличивает мышечный тонус и улучшает иммунную систему, но и способствует избытку фантазии и запоминанию снов, то есть в конечном счете учит отличать иллюзию от реальности. Именно это свойство, надо полагать, стало главным в жизни пращуров рода человеческого, когда закончилось их блаженное пребывание в младенческом раю и началось познание суровой действительности за его пределами.