Джулиан Лоуэнфелд прочитал пушкинистам свои переводы Пушкина

В Петербурге, в Доме-музее Пушкина, Джулиан Лоуэнфелд представлял свою книгу переводов поэта «Мой талисман». Лоуэнфелд, нью-йоркский юрист, внук, сын и брат адвокатов, совершил невозможное — не имея специального литературного и театрального образования, перевел на английский язык стихи Пушкина и «Маленькие трагедии» и сам же поставил их в Нью-Йорке в Центре Барышникова. Сам написал музыку к постановке и даже играл Сальери в спектакле, потому что заболел актер.

В зале музея собралась в этот вечер небольшая, но тесная компания пушкинистов. Вокруг переговаривались: «Вы не знаете, Франсуа Миттеран переводил Пушкина?» — «Да нет же, это был Жак Ширак!» Чувствовалось волнение. Так как народу было немного, слышался каждый шорох, поэтому на изысканную до истощенности пожилую даму, пришедшую с опозданием и негромко повторявшую слова стихотворений за оратором, шикали и недовольно оборачивались. Ахи не прекращались весь вечер, а после особенно удачных декламаций звучали дружные аплодисменты. Джулиан Лоуэнфелд сначала читал стихотворения по-русски, а потом в переводе. Например, всем известное произведение "Узник" по-английски звучит так:

Джулиан Лоуэнфелд объяснил свою неприязнь к сквозному действию по теории Станиславского: по его мнению, поэзия Пушкина не может восприниматься прямолинейно. В ней присутствует некий маятник, чьи полюса обозначены им как «инь» и «ян». По мнению переводчика, в «Маленьких трагедиях», которые с успехом прошли в Нью-Йорке, бездна юмора — что Лоуэнфелд попытался продемонстрировать, прочитав по ролям диалог Лауры и Дон Гуана:

Когда же отрывок из «Каменного гостя» зазвучал по-английски, это было похоже на неизвестную пьесу Шекспира:

Книга Джулиана Лоуэнфелда тоже построена по принципу «инь» и «ян» — грустные и тяжелые стихи сменяются в ней радостными и светлыми. По Лоуэнфелду, у Пушкина нет плохих концовок, и «Маленькие трагедии» оканчиваются хорошо, потому что герой остается в задумчивости. Остановиться и задуматься — это уже неплохо, считает переводчик.

Джулиану Лоуэнфелду приходят письма, в которых люди признаются ему в любви к Пушкину. Один японец-буддист из Калифорнии написал, что каждый раз после медитации читает книгу «Мой талисман», потому что для него Пушкин — дзен-мастер. Лоуэнфелду, чтобы донести суть стихов до английского читателя, тяжелее всего было правильно перевести такие непростые слова, как, например, «брусничная вода» или «старушка». Но еще труднее было привыкнуть к тому, что никто не хочет ставить Пушкина ради текста — всем нужна актуальность. По мнению Джулиана Лоуэнфелда, этот авангард уже несколько устарел:

На прощание Лоуэнфелд прочитал на берегу Мойки стихотворение «Из Пиндемонти», посвятив его своему нью-йоркскому другу.

Мария Семендяева