Джулиан Лоуэнфелд прочитал пушкинистам свои переводы Пушкина
Американский адвокат и переводчик вселил оптимизм в петербургских пушкинистов, рассказав им, что Пушкин чуть ли не единственный дзен-поэт в русской литературе, а «Маленькие трагедии» — смешнее, чем пьесы Шекспира
-
- Иллюстрация: Getty Images/Fotobank
В Петербурге, в Доме-музее Пушкина, Джулиан Лоуэнфелд представлял свою книгу переводов поэта «Мой талисман». Лоуэнфелд, нью-йоркский юрист, внук, сын и брат адвокатов, совершил невозможное — не имея специального литературного и театрального образования, перевел на английский язык стихи Пушкина и «Маленькие трагедии» и сам же поставил их в Нью-Йорке в Центре Барышникова. Сам написал музыку к постановке и даже играл Сальери в спектакле, потому что заболел актер.
В зале музея собралась в этот вечер небольшая, но тесная компания пушкинистов. Вокруг переговаривались: «Вы не знаете, Франсуа Миттеран переводил Пушкина?» — «Да нет же, это был Жак Ширак!» Чувствовалось волнение. Так как народу было немного, слышался каждый шорох, поэтому на изысканную до истощенности пожилую даму, пришедшую с опозданием и негромко повторявшую слова стихотворений за оратором, шикали и недовольно оборачивались. Ахи не прекращались весь вечер, а после особенно удачных декламаций звучали дружные аплодисменты. Джулиан Лоуэнфелд сначала читал стихотворения по-русски, а потом в переводе. Например, всем известное произведение "Узник" по-английски звучит так:
Джулиан Лоуэнфелд объяснил свою неприязнь к сквозному действию по теории Станиславского: по его мнению, поэзия Пушкина не может восприниматься прямолинейно. В ней присутствует некий маятник, чьи полюса обозначены им как «инь» и «ян». По мнению переводчика, в «Маленьких трагедиях», которые с успехом прошли в Нью-Йорке, бездна юмора — что Лоуэнфелд попытался продемонстрировать, прочитав по ролям диалог Лауры и Дон Гуана:
Когда же отрывок из «Каменного гостя» зазвучал по-английски, это было похоже на неизвестную пьесу Шекспира:
Книга Джулиана Лоуэнфелда тоже построена по принципу «инь» и «ян» — грустные и тяжелые стихи сменяются в ней радостными и светлыми. По Лоуэнфелду, у Пушкина нет плохих концовок, и «Маленькие трагедии» оканчиваются хорошо, потому что герой остается в задумчивости. Остановиться и задуматься — это уже неплохо, считает переводчик.
Джулиану Лоуэнфелду приходят письма, в которых люди признаются ему в любви к Пушкину. Один японец-буддист из Калифорнии написал, что каждый раз после медитации читает книгу «Мой талисман», потому что для него Пушкин — дзен-мастер. Лоуэнфелду, чтобы донести суть стихов до английского читателя, тяжелее всего было правильно перевести такие непростые слова, как, например, «брусничная вода» или «старушка». Но еще труднее было привыкнуть к тому, что никто не хочет ставить Пушкина ради текста — всем нужна актуальность. По мнению Джулиана Лоуэнфелда, этот авангард уже несколько устарел:
На прощание Лоуэнфелд прочитал на берегу Мойки стихотворение «Из Пиндемонти», посвятив его своему нью-йоркскому другу.
Мария Семендяева

Узник
А Пушкина-то он не правильно перевел. После "Сижу за решеткой в темнице сырой" у великого русского поэта стоит точка. А повествование про орла начинается со следующего предложения.
А у Американского адвоката и переводчика там запятая стоит и получается, что автор тоже орел.
Помилуйте, Пушкин ведь не был кавказцем и орлом себя назвать никак не мог.
Американцы забавный народ, они считают, что если макдональдс в Питере открыли, значит они в теме России и Пушкина.
Даже наши бывшие сограждане, ныне живущие в Америке, порой, так наивны в своих суждениях о России, что уж говорить об американцах.
Именно по этому Россия никогда не сможет полностью интегрироваться в Международное сообщество.
Именно по этому Россия со всей сложностью и, местами, гротескностью своей политической системы, пугающей хрупкий менталитет западного человека, так важна в культурном смысле. Должен быть какой-то противовес культуре тиражирования, упрощения. Для консьюмеристского рая достаточно системы 2D, чтоб все было просто и понятно. Главное быстро производить в огромных количествах не важно что: гамбургеры, переводы, политические системы, не задумываясь, не представляя вещи объемно.
Эту реплику поддерживают: