Линор Горалик: Не трогай сказку
На третьем этаже магазина «Сказка», открывшегося на Тверской, стоят три прекрасных, новеньких настольных футбола. Разновозрастные московские дети, бледные цветочки цивилизации, слоняются вокруг них, от вожделения засовывая в рот хрупкие холодные пальчики. На столах не играет никто: ни детям, ни родителям не приходит в голову, что это можно. И даже когда юная продавщица в новогоднем колпачке задорно спрашивает: «Ребята, кто хочет со мной поиграть?», желающие находятся далеко не сразу. Наконец красноухий худой мальчик, преодолевая робость, берется за рукоятки. Шансы в этом сражении у него невелики: юная продавщица режется не на жизнь, а на смерть, в то время как мама мальчика, при каждой попытке сына отбить нападение, взвизгивает: «Сильно не дергай! Сломаешь! Резко не крути! Сломаешь!»
«Сказка» — не только очень большой, но и очень современный магазин, построенный на сегодняшних принципах восприятия ребенка — и детства — обществом. Будучи калькой с крупных западных супермаркетов игрушек (изначально на этом месте должен был открыться филиал лондонского Hamley's, но не сложилось), «Сказка» повторяет модель, в которой ребенок выступает самостоятельным и активным потребителем — каковым он, по большому счету, уже давно и является в крупных европейских и американских городах. Не вдаваясь в подробности истории игрушек и торговли ими, можно сказать, что в последние 50 лет ребенок все меньше служит «агентом влияния» (то есть ноющим, желающим и выпрашивающим, но вполне безвольным человеком) в попытках производителей сбыть игрушки его папе и маме и все больше выступает в роли покупателя, самостоятельно принимающего решения. Во-первых, у него есть свои деньги: ежемесячно выдаваемые суммы на карманные расходы — раз, и привычка подрабатывать с ранних лет — два. А во-вторых, игрушки давно перестали быть исключительно методом поощрения послушных чад: подавляющее большинство прогрессивных родителей считает, что право выбора игрушки за ребенком и что если ее стоимость не превышает некоторой значительной суммы, то отпрыск вправе требовать тот или иной предмет для нужд собственного развития. Неважно, отдают себе в этом отчет создатели магазина «Сказка» или нет, но их детище основано именно на восприятии ребенка как самостоятельного, отдельного от родителей человека. Огромное пространство четырех этажей в центре города не имеет ни одного отдела, отравляющего ребенку походы, скажем, в обычный «Детский мир»: никакой одежды, которую тебя непременно заставят мерить, никакой детской мебели, рядом с которой родители непременно зависнут, что-то планируя и подсчитывая, пока ты от тоски заплетаешь жгутом собственные ноги в ста метрах от вожделенных машинок. И Hamley's, и Toys'R'Us, и — теперь — «Сказка» построены не на принципе «родители ведут тебя в магазин», а на принципе «ты идешь в магазин», до сих пор диковатый для обитателей бывшего СССР. В этих супермаркетах игрушек дети счастливы, а родители начинают страдать от скуки через первые же пятнадцать минут. Для ребенка здесь дел часа на два: все можно потрогать, во все можно поиграть, никто не прячет от тебя пульты от многочисленных человекообразных роботов, каждая игровая комната открыта для всех желающих, в книжном отделе можно валяться, рассматривая энциклопедии с пиратами и динозаврами, в комнате творчества — рисовать пальцами. Но при этом самый часто слышащийся возглас в этом помещении произносится взрослым голосом. Это возглас: «Не трогай!» Не трогай — испачкаешь, сломаешь, вспотеешь, прогонят, отругают, устанешь, отберут, опоздаем.
«Сказка» оказалась, вольно или невольно, не столько флагманом игрушечной индустрии в Москве, сколько флагманом определенных социальных и философских движений: можно по-разному относиться к тому, что магазины такого рода помогают в становлении ребенка как компульсивного потребителя, но в том, что они учат взрослых видеть в ребенке самостоятельного человека — большой плюс. Ребенок готов трогать, пробовать, окунать пальцы в краску, залезать верхом на ходячего плезиозавра, совать пальцы в подвижный глаз робота и обниматься с двухметровым коалой. Магазин, оказывается, тоже готов к такому поведению ребенка на постсоветском пространстве. Не готовы только взрослые.
P.S. Справедливости ради надо сказать, что у отечественных производителей игрушек, среди которых есть настоящие волшебники, к этому магазину, полному LEGO, Barbie, трансформеров и прочих чудес, наверняка имеются свои претензии.