Заразный рак

На прошлой неделе по СМИ разнеслась грустная весть: остатки последней естественной популяции тасманийского дьявола собираются расселить по другим островам. Животные, выбитые людьми по всей Австралии и сохранившиеся только на Тасмании, на 70% вымерли от заразного заболевания — рака. Решение о перевозке здоровых дьяволов — шаг отчаяния, признание поражения в борьбе с напастью. Эта история ставит вопрос: может ли и рак человека научиться прыгать с особи на особь?

На первый взгляд — нет. Беда с дьяволами состоит в том, что они — химеры. Химеры — это сказочные существа, сделанные из двух разных тел; биологи вкладывают в термин свой смысл: химеры — это существа, чьи организмы содержат клетки разных особей. Организм каждого зараженного дьявола состоит из клеток двух сортов: его собственных и неких раковых клеток, общих для всей популяции. Эту усредненную культуру клеток дьяволы передают друг другу, когда кусают за морду во время брачных ритуалов. Они такие близкие родственники (ведь популяция повыбита, живет на острове и размножается внутри себя), что переданные клетки не отторгаются, а приживаются и дают метастазы. Пока животное живо, оно продолжает передавать раковые клетки соплеменникам. Рак тасманийского дьявола стал супер-раком: он способен не только расселяться по организму, но и покидать его пределы.

Об этом явлении писали многие научные журналы и популярные СМИ, но одна статья, которую я недавно прочитал в Harper's Magazine, делает проблему дьяволов общечеловеческой. Автор статьи Дэвид Кваммен остроумно рассуждает: каждая раковая опухоль похожа на плацдарм классической дарвиновской борьбы. Клетки опухоли — это своего рода популяция; как классические бараны из стада, они размножаются (делятся), мутируют, снова размножаются. Среди них есть разные — и «естественный отбор», представленный иммунитетом, смотрит на них и отбирает самых «удачливых». Задача: стать настолько безликой, чтобы иммунитет ничего не понял. Если обычная клетка из печени попадет, скажем, в легкие — в ней будет опознан чужак и убит. Но если это «удачно» мутировавшая клетка — она приживется и даст метастаз. В итоге хозяин убит, и эволюция в этой маленькой вселенной заканчивается. Но только не у дьяволов: в этом смысле их рак — это сверхрак, который позволяет клеткам покидать пределы организма и заражать другой организм. Возможно ли это у человека? Не возникнет ли мутация, которая сделает раковые клетки настолько безликими, что они смогут передаваться от человека к человеку?

Если забыть о том, что наши клетки очень нежные и, за исключением сперматозоидов, не предназначены для покидания организма, можно поразмышлять о статистике. За жизнь в организме происходит 10 квадрильонов клеточных делений; особенно часто — в эпителиях, потому что там клетки быстро сменяются: в выстилке кишечника, в коже, в протоках молочной железы (именно поэтому в таких органах часто случается рак — выше шанс появления «нужной» мутации). К 80-90 годам у 90% мужчин развивается рак простаты, почти у 100% людей — рак щитовидной железы (плюс в том, что к этому возрасту процесс идет очень медленно, и пациент часто не узнает о своем диагнозе, умирая от чего-нибудь еще). Тем самым, человечество является огромным полигоном для поиска новых мутаций раковыми клетками, но судьба каждой раковой «популяции» завершается с гибелью хозяина — ее «достижения» никуда не передаются.

Главное же утешение — клетки другой человеческой особи имеют совсем ничтожные шансы прижиться в нашем организме. Дьяволы — близкие родственники, и их организмы, как показали отдельные эксперименты, не дают иммунной реакции на клетки заразного рака. Надо сказать, что несколько раз человечество почти полностью вымирало, проходя через «бутылочное горлышко» — так, 1 000 000 лет назад численность наших предков внезапно сократилась до 20 000 особей (писали в PNAS неделю назад) — вот тогда у заразного рака был шанс; спасло, наверное, отсутствие привычки кусать за морду и короткий срок жизни.

Тем не менее, автор статьи из Harper's Magazine, Дэвид Кваммен, приводит несколько примеров, когда рак передавался от человека к человеку. Самый убойный — когда раковые клетки в порядке эксперимента (!) пересадили от дочери к матери; дело было 70 лет назад, и тогдашние нравы позволяли такие игры в погоне за лекарством от рака. Дочь умерла, а через год — и мать, причем именно от размножившихся в ее организме клеток дочери. Возможно, сказалось то обстоятельство, что ей было за 80 — иммунитет делается к этому возрасту подслеповат.

Другой пример я сам видел недавно в научной печати: клетка рака костного мозга пробралась через плаценту и заразила плод. Девочка развила клиническую картину в возрасте одного года; посмотрели гистоиммунологию — а клетки оказались не ее, а матери. Нередко рак передается из пересаженных органов: «плюс» для рака в том, что у реципиента подавлен иммунитет лекарствами, и если в органе были раковые клетки, они получают зеленую улицу. Мы писали о таком случае осенью. Еще несколько примеров, которые приводит Кваммен — это невезучие патанатомы, нечаянно цеплявшие рак от трупов себе на ладонь — иглой или скальпелем; эти опухоли, не бывшие родственными, впрочем, не приживались.

В общем, от чтения статей о тасманийском дьяволе у меня осталось такое чувство, что при неограниченном увеличении продолжительности жизни рак человека может стать заразным — но, надо надеяться, лишь среди близких родственников кусачих старичков. Защитит нас от этого прогресс в поиске лекарств, воспитание у старичков благонравия и межрасовые браки — так что не слушайте Охлобыстина.