Быть предпринимателем вообще-то не грех. А в России?

«Если говорить об ассоциациях, которые вызывают позитивное отношение к России, то это русский писатель, русский поэт, ученый, но не российский предприниматель», — сказал глава РОСНАНО Анатолий Чубайс на «Форуме Россия 2010». С ним согласился Йохен Вермут, основатель Wermuth Asset Management, который считает, что российское правительство должно продемонстрировать, что оно готово менять ситуацию, в частности, бороться с коррупцией, со злоупотреблениями в судах и так далее.

Правительство в лице Игоря Шувалова согласилось с критикой: «К сожалению, я согласен, что в России известный деятель искусств или науки получает общественное признание, когда достигает определенных высот. А предпринимателю, который добивается реальных результатов в бизнесе, приносит общественное благо, мы должного не можем пока отдать».

Мы попросили нескольких членов клуба высказаться на эту тему, объяснить, какие с этим связаны проблемы, и ответить на вопрос, есть ли надежда, что отношение к предпринимателям изменится.

Андрей Шаронов Мне кажется, когда мы говорим, что государство недружественно к предпринимателям, это правда, но это половина дела, и, думаю, меньшая половина. Проблема в том, что такое отношение отражает общественные настроения. Да, в общественном сознании быть предпринимателем не круто. Не предприниматель у нас — источник общественного богатства. Скорее, чиновник — ведь если тебе что-то нужно, ты к чиновнику идешь, а не к предпринимателю.

Например, когда иностранные предприниматели приехали в Китай, им создали все условия для инвестиций. А когда они приехали в Омск, их спросили: «Что вы можете хорошего для страны сделать? Скажите, а мы подумаем, пустить ли вас», — такая позиция отвергает полезность предпринимательства фундаментально. И я даже не думаю, что чиновники хотели какую-то взятку. Нет, они искренне считают, что бизнес — это баловство, за которое нужно чем-то дополнительно заплатить. Так вот, проблема, на мой взгляд, именно в этом. Не в том, что у нас правительство недальновидное или злоумышленное, а в том, что в его действиях отражается уровень общественного сознания и отношения к теме.

Между тем, задача правительства как раз и состоит в перевоспитании общества, в формировании другой среды, власть должна приучать людей, что именно бизнес, рискуя собственными деньгами, создает благо, создает рабочие места и прибавленный продукт. Другое дело, что бизнес-сообщество должно со своей стороны порождать позитивные примеры сотрудничества, должно выполнять свои функции, потому что у нас есть примеры рантье. К сожалению, наша приватизационная история показала, что люди, овладевая активами зачастую за очень смешные деньги, даже с учетом плохого состояния этих активов, предпочитали тактику выжимания всех соков и, в общем, способствовали деградации этих активов, следуя принципу: на мою, моих детей и внуков жизнь хватит, а вдолгую меня это не интересует. И конечно, это усугубляло отрицательное отношение к ним со стороны общества. Мне нравится, что бизнес-сообщество задумалось над этим. Сейчас вопрос имиджа — важная тема и в деятельности РСПП, и ТПП, и «Опоры России», и других объединений предпринимателей, работодателей. Это позитивно. Другое дело, все долго, неконцентрированно, размазано — что плохо.

Михаил Алшибая Я сам не предприниматель, и что касается моего отношения к людям, оно не зависит от того, чем они занимаются. Но я понимаю, что 70 лет советской власти, когда быть предпринимателем считалось пороком, повлияли на нынешнюю ситуацию.

Но есть и второй аспект — наше бурное предпринимательство, которое началось более 20 лет назад, полубандитское, что и привело к определенной дискредитации этого понятия. Но все же я убежден, что глубокой ненависти у наших людей к предпринимателям нет.

Интересно, что наш народ оказался достаточно предприимчивым, и в той ситуации все худо-бедно, но как-то стали крутиться и что-то делать. Так что, по-моему, предпринимательство распространено гораздо шире, чем, если подходить к нему по чисто формальным критериям.

Часто предпринимательство воспринимается у нас как жажда наживы, но оно и бывает таким во многих случаях, а я считаю, что в бизнесе, так же как в хирургии, в коллекционировании, самое главное относиться к делу как к творческому процессу, если же предприниматель думает только о заработке, то это обречено на провал.

Андрей Успенский Дух предпринимательства у нас присутствует, но мне кажется, что он угасает. Есть люди, которые хотели бы начать бизнес, я имею в виду небольшое частное дело, но они рассматривают возможности и решают, что все-таки, наверное, сейчас лучше поработать либо на государство, либо в крупной западной компании. Потому что самое сложное — это именно начать бизнес. А если начинаешь, то сразу на разных уровнях появляются люди, которые пытаются показать, где у них карман, начиная от «дружественных пожарников» и заканчивая другими службами, не говоря о рейдах, силовых структурах и так далее. Нужно иметь какую-то сильную опору. Без этого преодолеть барьеры — и бюрократические, и юридические, сделать бизнес устойчивым — очень сложно.

Шувалов говорит — да, мы знаем все проблемы, будем пытаться их решать и надеемся, что года через четыре-пять будет видно, что мы движемся в правильном направлении. Нужен системный подход, ведь это целый клубок юридических, политических, экономических факторов.

Кристофер Гранвилль Самое главное — терпение. Сейчас действуют два фактора. Во-первых, бремя прошлого — предубеждение коммунистического времени, что предприниматель — это жулик. Это только со временем пройдет. Менталитет должен измениться, поколение смениться.

Второй момент — специфические обстоятельства хаоса после краха Советского Союза, когда произошло обогащение людей, фактически этого не заслуживающих, не соответствующих формату предпринимателя, который создает собственное дело, рабочие места, который платит налоги, занимается благотворительностью. Невозможно изменить это быстро, остается только терпеть. Думаю, что с начала перемен, с 1991 года, должно пройти 20-30 лет.

Андрей Шаронов На самом деле переход к предпринимательству начался раньше, в 1985-87 годах, уже можно говорить, что пошел третий десяток новой истории предпринимательства. Не знаю, сколько еще нужно лет. Нет законов, которые говорят, что на это надо пять лет или 50. Посмотрите на Корею, Северную и Южную, — две части одной страны, поставленные в разные условия, и они показывают геометрически отличающиеся результаты. И там корейцы, и там корейцы, которые даже, может быть, родились в одно время, но как две планеты — разные.

Пожалуйста, одна и та же Россия в разных условиях может вести себя совершенно по-разному. Иногда руки опускаются. И вот думаешь о примере двух Корей, даже о примере двух Германий, понимаешь, что один и тот же народ, поставленный в разные условия, может демонстрировать совершенно разные результаты. Стимулы разные. Если вас то бьют, то хвалят за одно и то же, то ваш позвоночник и рефлексы дезориентированы, они не знают, в каком направлении формироваться. Если же вас целенаправленно меняют, то ваш позвоночник с болью, но все же разворачивается в нужную сторону.

Мы должны, о чем и Шувалов сегодня говорил, понять, что какие-то болезненные решения все равно придется принять, и проявить уже какую-то политическую волю. Принять один раз, пожертвовав рейтингом... Самое дорогое, что у нас сейчас есть в государстве, это рейтинг. Надо пожертвовать им и пройти курс болезненного, но необходимого лечения. Почему мы больного диабетом продолжаем кормить сахаром? Потому что он хвалит врача. А если мы начнем давать горечь и под зад коленом еще, чтобы он двигался, он начнет ругать врача — а врач боится за свое место. Это неправильное поведение, мы так доведем больного до могилы.

Андрей Успенский Когда наступят перемены, сильно зависит от того, в какую сторону страна будет двигаться. Если все пойдет по нормальному пути развития, не скажу демократическому, но, по крайней мере, модернизационно-инновационному, разумному, то думаю, что лет через 10-15 отношение к предпринимательству станет положительным. Было бы очень интересно услышать и ваше мнение.