Монетарная психотерапия, или «Они там что, перепились?!»
Когда президент Буш узнал о биржевом крахе 2008 года, он глубокомысленно изрек: «Wall street got drunk», что в вольном переводе примерно звучит: «Они что там, на Уолл-стрит, перепились?» Да, именно перепились, отвечают президенту Шиллер и Акерлоф. Их книга о причинах нынешнего кризиса в оригинале вышла как Animal Spirits, но русские издатели почему-то решили дать название на латыни, так что получилось Spiritus Animalis. Корень «spirit» в заголовке все равно остался; второе же слово в авторском названии, animal, обозначает «животное». Как все это понять, мы поясним ниже.
«Перепились». Получается, что Шиллер и Акерлоф согласны с Джорджем Бушем не в метафорическом, а в самом что ни на есть буквальном смысле. Американский рынок действительно повел себя в кризис как разбушевавшийся алкоголик — потому что он и вправду существо иррациональное. Игроки могут рассуждать о «максимизации выгоды», но экономика процентов на 80 управляется гневом, самоуспокоенностью, жадностью, мстительностью и недоверием. Иногда страсти зашкаливают — и тогда экономику начинает плющить и колбасить. Тогда государство должно повести себя как родитель гиперактивного ребенка, кнутом и пряником вернуть его «в рамки». Или как санитар в сумасшедшем доме — надеть на разбушевавшуюся экономическую тварь «смирительную рубашку» или сделать ей укол морфина.
С первых строк Шиллера и Акерлофа ясно, что их книга о потерянной иллюзии. В 90-е годы человечество поверило было, что с окончанием холодной войны и исчезновением борьбы идеологий люди смогут, наконец, посвятить себя разумной деятельности на благо общего экономического успеха. Если в политике властвуют страсти, то экономика — вечное царство разума, где, в конечном счете, «бабло побеждает зло». Но Шиллер и Акерлоф, кропотливо собрав примеры саморазрушительного индивидуального и коллективного поведения, показывают, что ни на микро-, ни на макроуровне экономика отнюдь не управляется рациональным стремлением к максимальной выгоде.
Например, работодатели часто назначают сотрудникам зарплату выше максимальной рыночной и руководствуются при этом исключительно чувством справедливости. А, скажем, черные американцы в среднем в три раза чаще попадают в тюрьму, чем в колледж, потому что их «история» учит их, что мир капитализма создан белыми под себя и несправедлив к черным. Их возможное место в этом воображаемом сценарии — либо роль бессловесной жертвы (вроде добросердечных негров из «Хижины дяди Тома»), либо бунтаря, который «право имеет» и отвергает несправедливый мир с его законами. Очевидно, что первая дорога приводит черного американца к карьерному прозябанию, а вторая — в тюрьму.
И никакие рациональные аргументы здесь не помогут — люди по самой своей природе склонны сначала рассказывать придуманные ими истории, а затем попадать под их власть. Люди никогда не будут вести себя рационально, и это не зависит от уровня образования человека и касается в равной мере неграмотных черных наркодилеров и дельцов с Уолл-стрит с докторскими степенями. Рациональные расчеты — только верхушка экономического айсберга. Перед экономистами открывается огромная неисследованная область — область animal spirits.
Что же это такое? До того, как экономисты увлеклись математическими моделями, было время, когда экономика считалась подразделом богословия, вернее, той его частью, которая занималась природой человека как нравственного существа. Вспомним, что великий Адам Смит преподавал на кафедре моральной философии факультета теологии. Animal spirits — из той, теологической эпохи, и его можно перевести как «животное начало», то есть чувственная, неразумная, темная часть человеческой природы. Экономика, которую в 1990-е попытались превратить чуть ли не в раздел прикладной математики, изначально была наукой о морали.
Профессиональный бэкграунд одного из авторов книги, Джорджа Акерлофа, вполне соответствует этой «моральной» версии экономики. Хотя среди экономистов Акерлоф известен, прежде всего, как автор классической книги «Рынок лимонов», всеамериканскую известность он приобрел благодаря статье «Шок репродуктивной технологии». В статье доказывалось, что легализация абортов и контрацепции не только не привела к уменьшению числа рождающихся вне брака детей, но и ухудшила положение женщины — невиданным ранее образом. Мужчины стали смотреть на деторождение не как на неизбежный результат сексуальных отношений, а как на сознательный выбор женщины. В результате с их стороны исчезло не только всегда существовавшее моральное обязательство жениться на матери своего ребенка, но была дискредитирована и сама идея отцовства. Вывод Акерлофа был вполне доступен пониманию американской домохозяйки: настоящие мужики после изобретения противозачаточных таблеток перевелись. Соавтор Акерлофа Шиллер, напротив, прославился в сфере вполне стандартной экономики — анализа финансовых рынков.
Результатом сотрудничества финансиста и моралиста стала книга, в которой категории доверия, зависти, коррупции и страха претендуют на статус цифровых индексов. Всем экономистам известен мультипликатор Кейнса, показывающий зависимость ВВП от потребления. Шиллер и Акерлоф предлагают ввести в экономику еще один показатель — мультипликатор уверенности.
Уверенность — иррациональное чувство, которое лежит в основе наших самых важных решений. В обстановке всеобщей уверенности люди готовы покупать дома за Полярным кругом за миллион долларов (реальная предкризисная стоимость жилья в норвежском Тронхейме), а когда на смену уверенности приходит страх, дома в центре мегаполисов продаются за доллар. Когда в стране высок уровень доверия, люди открывают новые бизнесы и покупают. Когда он низок — они продают и обналичивают. История экономики состоит из таких «циклов уверенности», и всего один ставший известным случай коррупции или обмана способен породить в экономике целую волну недоверия и страха.
Шиллер и Акерлоф пришли к выводу, что следует увеличить роль государства в экономике. Однако вместо привычной функции финансового регулятора государство, по сути, должно заняться чем-то вроде «монетарной психиатрии». Целью экономической политики должны быть воздействие на animal spirits. Именно поэтому поддержка банков, принятие государством на себя роли «кредитора последнего шанса» — это правильная стратегия. Государство не столько накачивает экономику деньгами, сколько гасит возникающие в ней панические импульсы. В условиях системного кризиса целью политики центрального банка должно стать замещение развалившейся кредитной системы. Совокупность государственных мер должна сделать кредит доступным для тех людей или организаций, которые могли бы на него рассчитывать в нормальных, некризисных условиях. Это увеличит «мультипликатор уверенности» — одну из ключевых составляющих animal spirits.
Книга Шиллера и Акерлофа учит гуманитариев экономическим моделям, а профессиональным экономистам объясняет механизмы возникновения коллективных эмоций. Намеренная нечеткость целевой аудитории книги рождает надежду, что книга даст начало каким-то неожиданным дисциплинам на стыке экономики и гуманитарных наук. Потребность в них наверняка будет возрастать. Ведь если экономика «перепилась», а вместо homo economicus в ней хозяйничает низменное «животное начало», лечить ее рациональными методами «экономической аллопатии» бесполезно. Самое время приглашать психотерапевта.