В катастрофе выживают слабейшие
Землетрясение в Чили лишний раз напомнило простую мысль: катастрофы всегда происходят внезапно, но сколько будет жертв — решают следующие несколько часов. Как организовать эвакуацию, что говорить людям и куда бросить силы, когда и времени, и ресурсов в обрез — вот самые важные вопросы.
Подземный толчок убил почти тысячу человек в Консепсьоне мгновенно, и с этим ничего нельзя было поделать. Еще через полчаса цунами обрушилось на побережье в 200 километрах от Консепсьона. 350 погибших в городках побережья — это те, кого теоретически можно было спасти, вовремя предупредив и организовав эвакуацию. Однако, если верить журналу Time, власти Чили сразу после толчка зачем-то сообщили береговым жителям, что самое страшное позади, а цунами не предвидится.
Не факт, что спасли бы всех сразу: во-первых, эвакуировать пришлось бы все побережье — а это сотни тысяч, если не миллионы человек. Кто-то не пережил бы сердечного приступа, а кого-то затоптала бы испуганная толпа. Наконец, не всем хватило бы мест в безопасном укрытии. Иногда паника страшнее цунами — и, главное, ее жертвами становятся самые незащищенные.
Пока у берегов Чили тряслось и ломалось океаническое дно, в журнале PNAS готовилась к печати статья двух эконофизиков, которые доказали: у быстрых и медленных катастроф — разные жертвы. Запас времени решает, какие именно. Бенно Торглер и Бруно Фрей из Цюрихского университета сравнивали два крупнейших бедствия на море — крушение «Титаника» в 1912-м и гибель пассажирского лайнера «Лузитания» в 1915-м. Один, столкнувшись с айсбергом, тонул три часа. Другой, подбитый немецкой подлодкой, ушел под воду за 18 минут (ровно за столько, сколько было в распоряжении у жителей чилийского побережья).
Хотя время на эвакуацию и отличалось в разы, доля выживших на «Титанике» (706 из 2223 пассажиров) и на «Лузитании» (761 из 1959) была примерно одинаковой — около трети. Разница в составе жертв. Неожиданно оказалось, что на «Титанике» у маленькой девочки-американки было куда больше шансов выжить, чем у физически крепкого мужчины-англичанина. На «Лузитании» дела обстояли ровно наоборот.
Объясняют это так: в одном случае социальные инстинкты успели победить биологические, в другом — нет. На «Титанике» места в лодках уступали детям и женщинам, хотя и знали, что этих мест на всех не хватит (авторы статьи особо подчеркивают, что с британцами, которых выжило меньше, чем американцев, вероятно, злую шутку сыграл джентльменский кодекс чести). На «Лузитании» времени на размышления не было, поэтому сильные просто отвоевали места у слабых.
Не будь «Титаника», мы бы не знали, что столько слабых в принципе способны пережить кораблекрушение. Не будь «Лузитании», мы бы не оценили всей мощи инстинкта самосохранения — раз он заглушает все остальное даже у цивилизованных и обеспеченных пассажиров трансатлантического лайнера. Только теперь я, наверное, не возьмусь осуждать власти Чили, которые, судя по всему, решили не провоцировать панику и просто не стали ее, эвакуацию, затевать.