Линор Горалик: Девушка с фуфлом

Теперь почти каждые выходные в городе есть точка (а то и не одна), где можно наблюдать важный символ мирного времени — девушку с фуфлом. Все в ней противоположно «девушке с веслом», нездоровому символу тоталитаризма, потому что массовое существование девушки с фуфлом требует двух пресловутых признаков сравнительно развитой и относительно стабильной экономики: наличия свободного рынка и присутствия среднего класса. Девушка с веслом стояла, девушка с фуфлом обычно сидит. Девушка с веслом была раздражающе неуместной: с чего это она таскала весло то по чисту полю, то по городской площади, то по коридорам учебного заведения? Девушка с фуфлом, напротив, в высшей степени прагматична: она заботливо демонстрирует свое фуфло в местах скопления и продажи фуфла. На лице девушки с веслом нередко было написано искреннее изумление («Проснулась — весло!»). Девушка же с фуфлом имеет всегда выражение лица озабоченное, потому что происхождение постоянно сопровождающего ее фуфла для нее вовсе не тайна: она самолично его производит и почти самолично же его потребляет. Наконец, на одну единицу общественного пространства всегда приходилась одна девушка с веслом. Девушки с фуфлом, напротив, существуют обычно роем. На любом Sunday Up Market, в большинстве магазинчиков очень интересного пространства во дворах Хохловского переулка, на каждой «творческой ярмарке», которая теперь устраивается неленивыми клубами перед подаркоемкими праздниками, хоть бы клуб и был в обычные дни так далек от творчества, как пиво от абсента, девушки с фуфлом составляют 80 процентов как продавцов, так и покупателей.

Рынки такого рода говорят о хороших и важных вещах: о здоровых механизмах самоорганизации у творческой молодежи; о постепенном росте значения индивидуальности в повседневном костюме; о возникновении новых, более сложных и разнообразных, кодов одежды, чем те, которыми мы довольствовались десять лет назад, когда вещи делились в массовом сознании на «бренды» и «говно». Более того, человек, интересующийся модой и костюмом, если ему удастся сделать над собой некоторое важное усилие, а именно мысленно отсортировать девушек с фуфлом и посмотреть на сухой остаток, выходит с подобных рынков и рыночков, ярмарок и ярмарочек обогащенным. Девушек с фуфлом определить несложно: во-первых, весь их товар одинаков. Они говнякают одни и те же серьги из цветной полимерной глины, одни и те же феньки из бисера, одни и те же бусы из вязаных бусин, одни и те же сумки из льна, одних и тех же котиков из войлока. Большинство рынков и ярмарок такого рода организованы самими девушками с фуфлом для себя и своих соратниц — но даже там, где организаторы являются сторонними людьми, они не решаются отсеять девушек с фуфлом в процессе отбора участников: девушки вносят арендную плату и, кроме того, сильно оживляют пространство своим присутствием. Однако посетитель подобных мест должен набраться терпения и знать, что на каждые восемь ДсФ приходится как минимум пара очень интересных участников с сильным творческим началом, чьи работы непременно надо посмотреть, а по возможности и купить.

Собственно, эти 20 процентов контрибьюторов делают подобные рынки и рыночки не только социально значимым феноменом, но и важным механизмом поддержки и развития молодой отечественной моды. Бродя, скажем, по Sunday Up Market (становящемуся с каждым разом все более интересным), посетитель, за пять минут настроив взгляд так, чтобы не замечать ДсФ, имеет шанс не просто купить задешево несколько (пусть и грубовато сделанных в отсутствие хорошей производственной базы) работ никому не известных дизайнеров, которые через два-три года перекочуют в дорогие бутики. Посещая подобные места регулярно, он имеет возможность наблюдать за развитием совсем молодой (в отличие от «молодой» по версии ЦУМа и Vogue) российской моды. Можно видеть, как занятно преломляются подиумные тенденции в экспериментальных работах двадцатилетних дизайнеров, ориентированных в равной мере на подиум и на продукцию канала «2x2». Можно восхищаться остроумием и здоровой наглостью тех, кто принципиально создает свою марку, не отшивая, а собирая и смешивая трэшевые, винтажные или слегка видоизмененные предметы одежды так, чтобы они неожиданно складывались в единый стиль. Можно, наконец, внимательно отсматривать продукцию девушек с фуфлом — занятие сродни просеиванию песка в поисках золота: вдруг мелькнет автор, работающий, казалось бы, в тех же фуфельных техниках, но силой самостоятельного творческого начала делающий из знакомых материалов неординарные вещи. Однако вне зависимости от того, что мы купим, а что не купим, и сколько вообще будет наторговано за пару-тройку дней существования ярмарки, самые важные ее последствия не имеют отношения к деньгам. Места такого рода, безусловно, дают молодому продавцу-производителю (дизайнеру, художнику, фотографу, графику, портному и др.) шанс подзаработать. Но гораздо важнее оказывается и получаемый им опыт реального рыночного присутствия, прямого общения с покупателем, самостоятельной ответственности за все составляющие — от подбора ассортимента до назначения цены и ведения переговоров с тем, кто примеряет его одежку. Кроме того, глядя на двух-трех дизайнеров, отбежавших на пару минут покурить на лестницу, перезнакомившихся там и уже явно начавших что-то «мутить» вместе, понимаешь, что это взаимодействие, возможно, окажется впоследствии важнее для отечественной моды, чем любые пафосные конкурсы и снисходительные публикации о подрастающем поколении.

Да и девушкам с фуфлом иногда оказывается полезно посмотреть, как оно бывает: встретишь такую через две-три ярмарки, а ее фуфло уже и не фуфло вовсе.