Что делать тому, кто далеко от теракта

Первое, что я увидела вчера в своей френдленте на сайте livejournal.com, был пост одного из моих друзей, состоявший всего из одного слова: «Перекличка». Этот пост одновременно значил, что у этого моего друга все в порядке и что все в порядке у тех, кто отметился в комментариях.

Подобных постов было еще очень много — это был довольно удобный способ дать знать о себе и расспросить, что у других. Учитывая еще, что у каждого из нас есть родственники или друзья в других странах.

Мне, например, писали из Грузии и из Испании. Писали в основном вот что: если мы чем-то можем помочь, дай знать. Это было довольно странно читать, потому что все знали, что с нами все в порядке и чем теоретически они могли помочь.

Но я, конечно, понимала, почему они это пишут и что испытывают люди, находящиеся далеко от теракта и далеко от близких, которым этот теракт угрожает.

Я это очень хорошо помню по теракту в Беслане. Я тогда работала в «Русском Newsweek», нас там было несколько молодых репортеров, и все мы ужасно завидовали Артему Вернидубу, который поехал в Беслан писать о теракте. Почему-то казалось, что бегать по Владикавказу, искать такси, искать очевидцев гораздо проще, чем сидеть у телевизора и сходить с ума от одного прямого включения до другого.

Анна Варга, психолог и член клуба «Сноб», написала вчера в комментариях к материалу о терактах: «Часто больше тех, кто находится рядом с терактом, нервничают те, кто находится далеко от событий, в других городах и странах, кто не может быть их непосредственным участником, потому что нет ничего страшнее собственных фантазий. Тем, кто участвует в событиях, легче, потому что они обладают большей информацией, и у них нет необходимости ничего придумывать. У меня было такое во время Беслана (я тогда вообще была за границей): пока я туда не доехала, я сходила с ума, это было очень тяжело. А там мне стало легче: я ощутила, что я наконец на месте, что я на своем месте».

Почему мы продолжаем нервничать и бояться, рассматривать ужасные фотографии с места теракта, обновлять и обновлять страницы новостных сайтов, даже после того, как убедились, что с близкими все в порядке?

На этот вопрос я попросила ответить Юлию Десятникову, психолога, человека, который организовал горячую линию в Израиле в то время, когда началась война в Персидском заливе.

Юлия рассказала мне, как устроен механизм этого процесса. Дело там вот в чем. Во-первых, любые происшествия, когда мы находимся на удалении от них, имеет тенденцию увеличиваться в нашем сознании, принимать более страшные размеры.

Во-вторых, и в самых главных, когда мы далеко от места происшествия, у нас по-другому срабатывает механизм вытеснения. А точнее — он практически не срабатывает.

«Я это очень хорошо помню по ситуации в Израиле, — говорит Юлия, — когда я находилась там, в непосредственной близости от опасности, я не боялась. Но стоило мне открыть новостную ленту, я начинала сходить с ума».

Это происходит еще и потому, что наша психика — инструмент очень точный. Как бы мы ни волновались, находясь в другой стране во время теракта, мы знаем: с нами ничего не может случиться. И наша психика, по словам Юлии, реагирует адекватно, то есть в меру.

Так что же нам делать со своим беспокойством, со своим страхом и, главное, со своими фантазиями, которые зачастую в тысячу раз страшнее реальных событий?

Юлия Десятникова говорит, что фантазии свои нужно пережить. «Поверьте, от фантазий еще никто не умирал, это, может быть, слишком жестко звучит, — предупреждает Десятникова, — но я вам это говорю как человек, который видел настоящую войну».

А вот эмоции лучше преобразовывать в действия. Человеку, который испытал эмоцию, очень часто кажется, что это уже само по себе действие. Но это не так, поэтому тут нужен интеллектуальный контроль, чтобы наступила разрядка, которая всегда наступает после реального действия.

«Можно помочь деньгами, а можно словом, — объясняет Юлия, — но самое главное, что не обязательно помогать тому, кто пострадал в реальном теракте. Можно помочь просто своему соседу. Этот перенос сработает, и тому, кто находится далеко от теракта, станет легче».

Вчера в гардеробе Ленинской библиотеки пожилая и обычно не очень приветливая гардеробщица, до ужаса напуганная терактами в метро и только о них и говорившая, пришила моему жениху петельку к пальто. И, по его словам, как-то после этого успокоилась и посветлела. Перенос и правда срабатывает.