Члены клуба «Сноб» посмотрели американский фильм о Ходорковском

Когда на сайте «Сноб» появился анонс предстоящего события, в редакцию посыпались звонки от членов клуба, желающих посмотреть кино. В итоге небольшой зал «Фитиля» был переполнен.

Первый показ фильма «Власть» состоялся в нью-йоркском МоМА в конце февраля. C самого начала трудно было надеяться на то, что фильм выйдет в российский прокат, но, как ни странно, и в Европе ему оказалось сложно пробиться — картину не берет ни один серьезный кинофестиваль. «Многие действительно значимые люди в мире кино и телевидения, которым я показывала фильм, отзывались о нем очень высоко. Поэтому, закончив работу над картиной, мы были полны надежд и оптимизма. Но ни Берлинский фестиваль, ни Международный фестиваль документальных фильмов, ни десятки других европейских и американских кинофестивалей не приняли заявку. Когда МоМА позвал меня показать фильм, я была приятно удивлена», — говорит Кэтрин Коллинз. Режиссер объясняет сложности циничными законами кинорынка.

Получив приглашение от проекта «Сноб» показать картину, Кэтрин Коллинз, несмотря на опасения нарваться на неприятности, сразу согласилась приехать. Вариант закрытой премьеры в России, организованной людьми, никоим образом не связанными с героями фильма, показался ей идеально подходящим: «Такой показ никак не может скомпрометировать дальнейшую жизнь фильма. Этот абсолютно независимый и непредвзятый фильм — от начала до конца моя задумка, которую я осуществила на свои деньги. Люди Ходорковского мне ничего не предлагали, только выразили готовность сотрудничать. Именно поэтому то, что в России фильм показывают люди, не имеющие никакого отношения ни к событиям, ни к героям фильма, показалось мне идеальным».

Слова о том, что «фильм независимый», Коллинз повторила и представляя его гостям проекта «Сноб» в «Фитиле» — единственном кинотеатре, согласившемся показать кино об опальном бизнесмене. Фильм собран из интервью близких Михаилу Ходорковскому людей, фрагментов хроник и телерепортажей. Хронология событий и исторический контекст вырисовываются из интервью репортеров московского бюро The Financial Times. По словам Кэтрин Коллинз, она ставила перед собой задачу рассказать историю о Ходорковском максимально нейтрально, не принимая ни одну из сторон: «В фильме нет однозначно хороших или однозначно плохих героев. Люди не дураки, и я оставляю им пространство для собственного анализа. Я категорически не хочу заниматься пропагандой».

На самом деле позиция режиссера более чем очевидна. Ходорковский — сильный и принципиальный человек, об этом говорят все герои фильма, родственники и адвокаты бизнесмена, сотрудники «Открытой России». Рассказывая свои личные истории, они вспоминают, как нелегко жилось в СССР, говорят о том, как страшно, когда к власти приходят люди из КГБ. Адвокаты и сотрудники ЮКОСа свидетельствуют об угрозах со стороны власти и беззаконии. В фильме нет героев с альтернативным взглядом на происходящее, приведены только несколько публичных заявлений Путина — так что сомнений, на чьей стороне автор, не остается. Это заметил и Сергей Гуриев:

Часть зрителей ушла сразу после показа, не дождавшись обсуждения картины, которое проходило в кафе кинотеатра. Многим из них фильм показался вторичным: ни новой информации, ни эстетической ценности. Между тем во время обсуждения Коллинз заочно дала ответ на критику: картина рассчитана прежде всего на западного зрителя, не очень хорошо знакомого с российской действительностью. Именно поэтому она сочла необходимым рассказать о вещах, которые российскому зрителю могут показаться очевидными. Что касается эстетической стороны картины, то тут возникли неожиданные для режиссера трудности: «Если не считать того, что это мой первый фильм и посвящен он человеку, на встречу с которым я не могла и надеяться, было множество других сложностей. Я занимаюсь дизайном, поэтому визуальная составляющая имеет для меня большое значение. Но именно это и оказалось проблематичным: сложно выдержать фильм в одной манере с эстетической точки зрения, когда все время работаешь с разными съемочными группами, при этом не имея возможности самой решать, в каких декорациях снимать. В Англии, в Америке и в России я работала с разными командами, к тому же многие герои боялись сниматься на людях, соглашались встречаться со мной только в гостиничном номере».

Впрочем, как показало обсуждение, эстетические достоинства и новизна информации — не то, что волновало большинство зрителей в первую очередь.

«Я могу рассуждать о том, как поставлены камеры и какой монтаж, но я хочу сказать о другом, — начал свое выступление Михаил Алшибая. — Я знаю о Ходорковском гораздо больше, чем сказано в этом фильме. Важно не то, что сказано, а то, как это сказано. Этот фильм навел меня вот на какую мысль: мы сидим с вами за столом, нам хорошо, тепло, весна, едим второй десяток пирожков, а в это время Ходорковский находится в камере. Мне кажется, что этот фильм дает ощущение реальной драмы. Он противопоставляет ее нашему обыденному существованию».

Собранные воедино кусочки истории Ходорковского, пусть даже всем известные, многих заставили еще раз задуматься о происходящем вокруг сегодня. Об этом говорили и Борис Есенькин, и Игорь Гурович.

Зрители благодарили режиссера за смелость, а о процессе над Ходорковским говорили с тоской и отчасти со стыдом. По мнению Льва Карахана, к фильму можно предъявить много претензий, но гораздо больше критических вопросов он адресует нам самим.