Тело как бизнес

Анна Карабаш: По данным ASAPS (American Society of Aesthetic Plastic Surgery, Американского общества пластических хирургов), приведенным в Guardian, в «сытом» 2005-м американцы сделали 2,1 миллиона операций, а в 2009-м — всего 1,9 миллиона. Количество операций упало на 18%. Итак, мы можем сказать спасибо финансовому кризису за возврат к естественности?

Лори Эссиг: Эта статистика отображает деятельность только тех хирургов, у кого есть сертификат ASAPS. Но в Штатах любой медик с дипломом может делать такие операции, и в те моменты, когда бюджет потребителя садится на диету, он, потребитель, начинает искать, где можно сделать то же самое, но дешевле. Лучшие цены предлагают врачи с меньшим опытом и регалиями и не имеющие сертификата ASAPS. Дантист, который в свободное от основной работы время делает операцию по изменению носа, — обычная практика. Поэтому уменьшение количества операций, которые отмечает ASAPS, вовсе не говорит нам о начале конца эпохи пластической хирургии. Еще характерная деталь: с начала рецессии вырос на 3% спрос на уколы ботокса. Также набирает обороты «хирургический туризм» — американцы едут в Таиланд и Коста-Рику, где операции обходятся значительно дешевле.

А.К.: В последнем посте в своем блоге вы говорите, что небольшой спад в пластической хирургии обусловлен сугубо экономическими причинами. А мы-то надеялись, что в моду возвращаются естественные стандарты красоты. Да и газеты все наперебой об этом говорят, и не какие-нибудь, а The New York Times и Guardian.

Л.Э.: Да, сейчас много пишут об этом. Как будто бы американцы перестали бояться стареть и больше не хотят выглядеть красивее, чем на самом деле. Это очередное преувеличение медиа, увы. Для работы над книгой American Plastic: Boob Jobs, Credit Cards, and Our Quest for Perfection (она выйдет поздней весной в США. — Прим. ред.) я провела массу интервью с обычными людьми. Могу точно сказать, что сейчас люди стремятся выглядеть как можно моложе, красивее и подтянутее. И причина — тот же кризис. Все хотят быть конкурентоспособными на рынке труда. Так или иначе все опрошенные мною считают, что внешность — огромный помощник в собеседовании при приеме на работу, и что красота — важный фактор продвижения по карьерной лестнице.

А.К.: Но все равно есть определенный тренд в сторону скромности: например, в интервью Guardian хирург из штата Вашингтон Ричард Бакстер заявил, что сейчас самый ходовой размер грудных имплантатов — B, тогда как до кризиса две трети женщин просили размер C.

Л.Э.: Возможно, слегка видоизменяются вкусы богатых и знаменитых. А на них так или иначе ориентируются все прочие женщины. Знаменитости стали делать операции по уменьшению груди (вслед за Викторией Бекхэм, о чем прошлым летом много писали модные журналы и светская пресса. — Прим. ред.). Но это та же самая имплантация, которая стоит тех же денег, вне зависимости от того, выбираете вы себе размер груди B или DD. Пластические хирурги по-прежнему не сидят без работы!

Еще важный момент: за последние пару десятков лет в США 85% пластических операций делались в кредит. Можно было взять кредит, не обеспеченный ничем, под 30% годовых. Возможностью сделать «пластику» за «пластиковые» деньги стало пользоваться огромное количество представителей рабочего класса и даже самых бедных слоев населения. Таким образом, случилась демократизация пластической хирургии: люди, чьи доходы были несопоставимы с доходами богатых и знаменитых, вставили себе новую грудь и сделали подтяжку лица. Как всякий элитный класс, богатые и знаменитые захотели дистанцироваться от такого формата красоты, признав вульгарными большие имплантаты и радикальные подтяжки лица. Но они по-прежнему продолжают видоизменять свои тела хирургическими методами. В нашей культуре, где все помешаны на упаковке, на внешности, состояние лица и тело — это сигнал о том, насколько ты хороший, любящий, успешный человек. Это правило работает и для кинозвезд, и для продавщиц в шопинг-моллах.

А.К.: Ваш прогноз — когда люди закончат нещадно перекраивать свои тела и лица?

Л.Э.: Пластическая хирургия — самая коммерциализированная отрасль медицины, по крайней мере в США. Это огромные прибыли, гигантские бюджеты на рекламу, и все так и останется до тех пор, пока деятельность пластических хирургов не будет регулироваться государством. А этого в Америке, скорее всего, не случится. Более того, это высшее выражение так называемой красоты по-американски. Индустрия красоты продает людям (в основном женщинам) идею воспринимать свое тело не как данность, а как проект. Мы должны постоянно работать над ним, улучшая и реконструируя по мере сил и средств. Купите любой журнал о красоте, он вам тут же начнет рассказывать, как избежать старения и какие косметические процедуры для этого необходимо сделать. Включите ТВ — и реалити-шоу о пластической хирургии убедит вас за полчаса, что вам не помешает кое-где себя перекроить. Идем в кино — и отменно выглядящие актеры и актрисы, кому мы все в той или иной степени хотели бы подражать, внушат нам комплекс неполноценности по поводу собственной внешности. Так что пластические операции и нехирургические процедуры по улучшению внешности никуда не денутся до тех пор, пока кое-кто зарабатывает на этом миллиарды долларов. Стандарты могут поменяться — может быть, мы все захотим выглядеть не так «пластиково». Да кто знает: вдруг мы решим, что хотим выглядеть как аватары. Но мы будем продолжать потреблять те или иные услуги индустрии красоты. А то, как мы за это платим, — другой вопрос. Теперь кредиты дают со скрипом — и кто знает, как будет дальше. Люди будут копить и платить наличными. Будут продавать почку ради того, чтобы увеличить грудь. Но определение красоты как чего-то, что никак нельзя достичь естественным способом, по крайней мере после 25 лет, пока остается неизменным.

Анна Карабаш: Говоря о подтяжках лица, липосакции и ботоксе, я привыкла выражать свое максималистcкое «фи», на что мои интеллигентные и вполне себе фэшн-независимые американские друзья всегда отвечают: «Не будь ханжой, уколы ботокса уже стали такой же обыденностью, как утренний душ». Очевидно, общество становится лояльней к «пластиковой» красоте. А вы как к этому относитесь?