Назвать геноцид своим именем

Нередко бывает так, что мои знакомые, в том числе и армяне, дружески-снисходительно реагируют на мои реплики по поводу признания геноцида армян в Турции в 1915 году. Мол, ну куда тебе, социологу, который профессией обречен преодолевать стереотипы, повторять заезженные национальные формулы. Современному человеку, не зашоренному идеологемами, в вопросах армянского геноцида нужно проявлять трезвость и здравый смысл. Во время таких разговоров я быстро теряю в глазах собеседников адекватность и превращаюсь то ли в площадного националиста, то ли в неразумного ребенка.

О чем мы спорим? Для моих оппонентов геноцид армян — постыдный факт истории Турции, не более. И не часть настоящего. На этом фоне моя позиция выглядит как старомодная и бесперспективная. Мне кажется, что Турция должна признать геноцид армян, чтобы продемонстрировать готовность строить отношения в настоящем, расставив все по своим местам в прошлом.

У Филиппа Марсдена есть книжка «Перекресток. Путешествие среди армян», в которой он рассказывает о своих впечатлениях от путешествий  по местам, где когда-то жили армяне. Марсден побывал и в Западной Армении, которая сейчас часть современной Турции. По одной из дорог в сельской Турции он увидел старую кость, решил, что это какое-то животное, но мимо проходящий турок сказал: «Нет, это эрмени», то есть армяне, их кости.

В современной Турции вдоль дорог еще можно обнаружить останки погибших армян, и местным жителям это очевидно. Да и никто или практически никто в мире всерьез не ставит под сомнение, что произошло в 1915–1918-м, только официальная Турция находит все новые формулировки и риторические фигуры, не позволяя себе назвать вещи своими именами.

Это и противно. Ведь та история — дело не только прошлого. И сам факт трусоватого поведения официальной Турции лучше остального убеждает, что те события имеют прямые и жесткие последствия сейчас. Вплоть до попыток Турции вступить в Евросоюз. Для этого Турция проделала немалый объем работы, приводя в порядок свои внутренние политические и правовые институты. Но в Евросоюзе ее видеть, наверное, не очень хотят. Но как отказать, если все условия страна выполнила? Остается выдвинуть условие, заведомо неприемлемое для Турции, — признать геноцид армян. Это известная история: когда это условие было выдвинуто, многие армянские диаспоры в мире поторопились восторженно встретить новость, решив, что еврочиновники на их стороне и способны на справедливые шаги. Наверное, в этом есть доля правды, но политика все больше не про справедливость, а про баланс интересов и другие приземленные вещи.

Геноцид 1915 года становится козырной картой для шантажа Турции. И это тоже противно. Потому что за этим сложно усмотреть какую-то последовательную политику в отношении признания геноцида. Он как бы существует в каком-то архиве и по мере необходимости возникает в виде убедительной дубинки.

Но история совсем перестает быть архивной, когда знаешь, что уцелевшие свидетели геноцида доживают свои дни в современной Армении.

Они не получают никакой поддержки — ни от армянского правительства, которое, видимо, за важностью других дел не может сосредоточиться на жертвах геноцида, ни от Турции, для которой они, видимо, в лучшем случае беженцы первой мировой войны. Но эти люди хранят память и перенесли из прошлого тот самый постыдный факт из истории становления современной Турции.

Столкновение с прошлым приходит в ощущениях. И в этом случае — ощущение брезгливости, смешанное с разочарованием. Турция даже не бежит от собственного прошлого, а пытается убедить мир в недостоверности истории, носители которой живы, не говоря уже про документы и свидетельства иностранцев, во время геноцида работавших в Турции (самые известные — немецкого офицера медицинской службы Армина Вегнера, который втайне от турецких властей собирал сведения, вел дневник и фотографировал в лагерях депортированных). Но разочарование вызывают и власти Армении, которые, оставаясь в меру сил последовательными в вопросах признания геноцида, забыли про ее жертвы. Наконец, международное сообщество, которое, за редким исключением, от случая к случаю жонглирует словосочетанием «геноцид армян».

В прошлом году цюрихские протоколы об установлении дипломатических отношений и начале и развитии двусторонних отношений были подписаны, и подписаны вопреки. Наверное, существует понимание, что закрытые границы пока ничего хорошего людям не давали. Но дальше дело не идет. Любое благое начинание будет разбиваться об эту недосказанность, которая и сдерживает преодоление прошлого.