С 12 — жестокость, с 16 — война и секс

Законопроект о защите детей от вредной информации имеет все шансы стать законом. Общественная палата, в целом поддерживая идею, просит лишь доработать размытые формулировки. «Единая Россия» выступает «за».

Весь информационный контент — книжки, СМИ, аудио- и видеопродукцию, компьютерные программы, интернет-страницы и даже публичные зрелища — депутаты предлагают поделить на возрастные категории (универсальная, 6-, 6+, 12+, 16+, 18+), чтобы впоследствии маркировать печатные издания, телепередачи, киноафиши и программы концертов. Знак возрастной категории отныне должен будет стоять на любой книге, висеть на телеэкране не менее трех минут в начале каждой передачи и занимать не менее 5% площади аудиодисков и видеокассет. Газеты и журналы с неподходящим для детей содержанием должны продаваться только в запечатанном виде.

Для каждой возрастной группы разработан свой режим знакомства с правдой жизни. Так, в продукции для детей до шести лет разрешаются эпизоды ненатуралистического изображения насилия (кроме сексуального) при обязательных торжестве добра над злом, сострадании к жертве и осуждении насилия.

С шести лет, по мнению законодателей, уже можно показывать болезнь и смерть человека («без демонстрации их последствий, способных вызвать появление у детей повторяющихся страхов, паники или внушить им ужас»), антиобщественное поведение, которое тоже следует осудить.

С 12 лет в малых дозах разрешена жестокость и несексуальное насилие — всякое насилие требует осуждения, «за исключением насилия, направленного на защиту охраняемых законом интересов граждан, общества и государства». Уже можно упоминать наркотики, алкоголь и сигареты (но не показывать), употреблять отдельные бранные слова, начинать разговор об отношениях между мужчиной и женщиной. Пора, по мнению авторов закона, смотреть фильмы про войну.

С 16 лет детей разрешается вгонять в панику и ужас изображением несчастных случаев, катастроф, заболеваний, ненатуралистичным насилием и жестокостью. Разрешено «описание или изображение половых отношений между мужчиной и женщиной, не имеющее порнографического характера».

Закон о вредной информации не распространяется на учебники, рекламу и на продукцию, «имеющую значительную историческую, художественную или иную культурную ценность».

И вот тут уже вполне ощущается упомянутая Общественной палатой расплывчатость формулировок. Совершенно непонятно, какая, например, ценность у «Колобка» — значительная или не очень? И как это определить? А ведь Лиса в сказке остается совершенно безнаказанной. Но что меня беспокоит не меньше судьбы «Колобка» — так это книжки про приучение к горшку, о которых я так радею: маленьким детям, согласно будущему закону, нельзя показывать натуралистические изображения и физиологические процессы. Поэтому, если закон примут, мои любимые книжки в России вообще никогда не издадут.

Существенный вопрос: кто будет определять степень вреда? Независимые специалисты за счет производителей. Все затраты на маркировку тоже лягут на производителей.

Подобные законы давно существуют в Европе и Америке, в этом смысле Россия скорее догоняет мировую практику. Правда, традиционно запреты касаются секса, насилия и обсценной лексики. В отечественном варианте туда же попадают наркотики, алкоголь, сигареты, азартные игры и отрицание семейных ценностей. По последнему пункту есть вопросы. Если по сексу и насилию существует хоть какой-то консенсус, то представления о семье у нас с депутатами и «независимыми экспертами» могут оказаться принципиально разными. Как, впрочем, и представления о «духовном и нравственном развитии», о котором идет речь в тексте законопроекта.

Вот что говорит Юлия Десятникова по поводу ограничений вредной информации для детей:

«Сила воздействия информации на человека чудовищно велика — и особенно на ребенка, у которого все рецепторы восприятия обнажены. И понятно, почему возникает желание оградить ребенка от вредной информации. Но меня пугают традиции России в этом вопросе. Из благой идеи оградить детей завтра может получиться безобразная цензура.

Вопросами цензуры должны заниматься родители, семья, школа, учителя, а уж никак не Госдума. В противном случае есть опасность, что ребенок будет жить с абсолютно рабским ощущением, у него сформируется рабская психика, потому что за него постоянно принимаются решения о том, что можно, а что нельзя и что правильно, а что неправильно. И решения принимает не семья, а навязанная сверху внешняя структура. Это наносит вред формированию свободной личности гражданина мира, которую хотелось бы видеть в детях, растущих сегодня. Поэтому я бы относилась к этому с колоссальной осторожностью.

В Британии, например, на любой медиапродукции есть рекомендации, для какого возраста она подходит. Ответственность за соблюдение этих рекомендаций, как и в любой цивилизованной стране, лежит на семье или на учебно-воспитательном органе. И это очень правильно. Эти рекомендации носят характер рекомендаций, а не запретов».

Игорь Гурович считает, что эта система создана в политических целях:

В тех странах, где об информационной безопасности детей задумались уже давно, до сих пор идет дискуссия, как балансировать между необходимостью ограничений и свободами. Общих правил на все случаи не бывает — за кино, телевидение, интернет, книги, публичные зрелища отвечают разные законы и институты.

Как это делают в других странах:

В Германии вредную для детей информацию отфильтровывают Организация киноиндустрии Германии и Департамент по контролю за СМИ. Там запрещены, например, комиксы про Тарзана, компьютерные игры DOOM, Quake, Mortal Kombat, фильмы «Пятница, 13-е» и «Техасская резня бензопилой». Департамент делит печатную продукцию, фильмы и игры на три категории: «разрешенные», «запрещенные» и «разрешенные, но могущие нанести вред ребенку».

В Австралии работает государственное Управление классификации фильмов и литературы; его отказ в рейтинге равносилен запрету.

В Великобритании фильмы классифицирует Британское управление классификации фильмов (BBFC), чей рейтинг обязателен для проката и распространения, и Управление по телекоммуникациям Ofcom. Управление запрещает к показу программы и фильмы, способные оказать негативное влияние на несовершеннолетних. Заведено, например, что репортажи с мест терактов или фривольные сериалы показывают после 21.00. Книги и периодику британцы не классифицируют.

С конца 2007 года интернет-провайдеры начали применять систему блокирования сайтов «Чистая линия» (Cleanfeed). В школах есть предмет «Информационная безопасность». Социальные сети обязаны ставить ограничения на детские аккаунты.

В США государственная система классификации фильмов запрещена еще в 1965 году, но все следуют рекомендациям Американской киноассоциации и консультативного комитета по кинематографии (ККК). На телевидении пользуются «Рекомендациями для родителей по просмотру телепрограмм», принятыми в 1997 году.

Правила носят рекомендательный характер, но соблюдаются всеми телеканалами. Взрослые фильмы в США стоят в сетке только после 22.00. Рейтинг программы появляется на экране перед ее началом, обязательно с пояснениями. Так, сериал «Симпсоны» «не рекомендован для просмотра без родителей» из-за «взрослого юмора», «сомнительных диалогов» и «резких выражений».

В 2000 году конгресс США принял закон о защите детей в интернете (The Children's Internet Protection Act 2000 — CIPA), который обязывает школы и публичные библиотеки, финансируемые из федерального бюджета, устанавливать фильтры. Существует и «ручная» система отбора информации white lists. Тем не менее каждый сайт, предназначенный для детей, публикует предупреждение для родителей о необходимости самостоятельного контроля, а право родителей часто оказывается сильнее правил сайта.