Владимир Паперный: Как научиться (или разучиться) врать

Мне попалась статья Татьяны Лаптищевой, постоянного автора женского сайта forlove.com.ua, «Как научиться врать так, чтобы все поверили?». В статье содержатся практические советы, например:

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Мог ли бы подобный текст появиться на популярном американском сайте?

Нет, потому что, хотя люди врали, врут и будут врать всегда и на всех континентах, отношение ко лжи в России и США разное — я не хочу сказать, что одно из них «правильное», а другое «неправильное», просто они разные. Возьмем хотя бы пословицы и поговорки. На русском языке соотношение между высказываниями «за правду» и «за ложь» будет примерно 50/50. Вот несколько характерных пословиц «за ложь»:

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Ничего похожего среди пословиц и поговорок на английском языке я не нашел. Я не берусь судить, где чаще врут, но я берусь утверждать, что средний американский бизнесмен, если он вынужден сказать неправду, будет искать способ убедить себя, что это была не ложь, а «частичная информация». Иными словами, он не сможет себя уважать, если окажется просто вруном. Среднему российскому бизнесмену такие сложные конструкции ни к чему. Удачно соврав, он, скорее, будет еще больше себя уважать.

Билла Клинтона, как мы знаем, собирались подвергнуть импичменту не за отношения с Моникой, а за вранье под присягой. Помню выступление одной республиканской сенаторши:

— Бабушка, ты едешь выбирать нового президента? — спросила моя внучка.

— Нет, внученька, у нас уже есть президент, — отвечаю я.

— Нету, бабушка, он же соврал.

Кто-нибудь может представить себе подобную реакцию со стороны российской внучки?

Я не могу. И я уверен, что американская внучка действительно сказала что-то подобное, и это не было творением спичрайтеров.

Назависимо от страны проживания, вруны делятся на тех, кто врет не задумываясь, и тех, кто ищет вранью теоретическое оправдание. Теория, что объективной правды нет, начинается со спора Сократа с Протагором. Для софиста Протагора «человек есть мера всех вещей», иными словами, все относительно, правда одного не есть правда другого, главное — убедить других в твоей правде. Для Сократа правда одна для всех. Позиция Протагора до какой-то степени была продолжена Ницше, для которого вообще все слова являются метафорами, не имеющими отношения к реальности. «Правда» для Ницше — это всего лишь способ лгать в соответствии с общепринятыми правилами. Неудивительно, что Ницше считают духовным отцом постмодернизма в философии.

Принстонский профессор Гарри Франкфурт различает врунов и булшитников — bullshitters, слово, которое в данном случае можно перевести как «вешатели лапши на уши». Врун, пишет Франкфурт в своем знаменитом эссе On Bullshit, прекрасно знает, что такое правда, но сознательно искажает ее. Для булшитника же вообще никакой правды не существует, его волнует только возможность убедить собеседника — это именно то, в чем Сократ упрекал софистов. Булшитник, считает Франкфурт, гораздо опаснее вруна, потому что за ним стоит культура, отрицающая саму возможность существования правды, и наша современная культура, к сожалению, все больше становится именно такой.

Что касается разного отношения ко лжи в России и Америке, я всегда считал, что оно связано с разницей между протестантской и православной этикой. Кальвинизм требует упорного труда, пренебрежения к роскоши и тотальной честности. На православную этику большое влияние оказала традиция исихазма, в которой упор делается не на рациональное мышление, а на Божественное откровение, достичь которого можно, бесконечно повторяя слова молитвы и тем приведя себя в состояние, в котором ты можешь познать Божественную Правду. Земная же правда для исихаста не слишком важна.

Недавно я наткнулся на одно исследование, в котором увидел возможность принципиально другого объяснения разного отношения ко лжи в разных культурах. Гарвардский профессор Джошуа Грин и аспирант Джо Пэкстон провели такой эксперимент. Участникам было сказано, что профессор Грин изучает проблему ясновидения. Испытуемый подбрасывал монету, а перед этим загадывал, какой стороной монета упадет. Если он говорил, что угадал, то ему верили на слово и за каждое угадывание платили деньги. Во время всего эксперимента состояние мозга испытуемого регистрировалось с помощью магнитного резонанса (MRI). Если процент угадываний сильно отличался от статистически осмысленных 50%, было понятно, что он врет (иначе пришлось бы на самом деле поверить в ясновидение).

И вот что выяснилось. У честных никаких заметных изменений деятельности мозга не было. У нечестных любой ответ вызывал целую магнитную бурю в мозгу. Даже когда нечестные говорили правду, их мозг работал иначе, чем мозг честных. Получается, что люди делятся на две биологические группы. Для одних, как для булгаковского Иешуа, «правду говорить легко и приятно», это их естественное состояние. Другие могут заставить себя говорить правду только усилием воли. Не исключено, что какие-то неизвестные нам исторические процессы привели к тому, что в разных культурах сегодня разное соотношение биологически честных и биологически нечестных особей.

С биологически честными проблем нет: они говорят правду, потому что у них такие гены. А что делать биологически нечестным? Надо ли им совершать над собой усилие и говорить правду?

Ответ: да. Хотя бывают случаи оправданной лжи, правда необходима для нашего коллективного выживания. Чтобы убедиться в этом, проведем мысленный эксперимент (его предложила шведская исследовательница Сиссела Бок в книге Lying: Moral Choice in Private and Public Life). Представим себе, что мы живем в мире, в котором не принято говорить правду. Вы не верите ничему из услышанного и прочитанного. До всякой информации вам надо докапываться самим, тратя неимоверное количество времени и усилий. Ни образование, ни деловые отношения в этом мире невозможны.

Этот эксперимент показывает, что цивилизация может существовать, только когда правдивые высказывания преобладают над ложными. А что, если кто-то решит: «Отлично, пусть все говорят правду, кроме меня», — не окажется ли этот человек в самом выгодном положении? Нет, беда в том, что такая мысль никогда не приходит в голову одному человеку. Она придет в голову очень многим, и если в данном сообществе в данный момент нет этической системы, которая заставляла бы каждого делать над собой усилие и говорить правду, это сообщество окажется живущим в мире, где никому верить нельзя.

Не это ли происходит сегодня в России?