Кирилл Березов: Типичный коэновский фильм с человечными злодеями

Новый фильм Итана и Джоэла Коэнов в подзабытом жанре вестерна занимает в этом году второе место по количеству номинаций на «Оскар», лидирует «Железная хватка» и в американском прокате. Кому-то этот фильм показался «слишком коэновским», кому-то — недостаточно. Время покажет, возродили или угробили братья Коэны классический вестерн, но главным, кажется, впечатлением публики после состоявшейся вчера вечером российской премьеры фильма была его предсказуемость на всех уровнях.

В «Железной хватке» после каждой патентованной коэновской шутки актеры как будто выдерживают паузу, чтобы дать зрителям отсмеяться — и зал смеется дружно, как репетировал. Каждый кольт, висящий на стене в начале, выстрелит в конце. Если главный герой спьяну хвалится, что на полном скаку отстреливался один против семерых с двух рук, держа уздечку в зубах, мы можем быть уверены, что в ключевой перестрелке так все и будет.

На каждом привале, устраиваясь спать на земле, герои обкладывают постель веревкой по периметру: Когберн мельком объясняет, что, хоть теперь и не сезон для змей, осторожность не помешает. И в единственной страшной сцене, когда Мэтти Росс, так сказать, Алиса разлива Дикого Запада, вися вниз головой в своей страшной кроличьей норе, подтягивает к себе за ногу чей-то прошлогодний труп и дергает его одежду, чтобы снять нож, я знала, что именно сейчас увижу — «так вот, где таилась погибель моя», — и пригнулась в кресле за секунду до появления змей.

И так же, как под ветошью, покрывающей скелет, непременно окажется гремучая змея, мы знаем, что под личиной изверга — федерального маршала Когберна, известного пьянством, а также тем, что пленных не берет, — ближе к концу фильма обнаружится сердце: в конце концов, мы не впервые видим историю про маленькую чистенькую девочку и старого убийцу. Это ведь одна из главных литературных и кинематографических фантазий всех времен, стоит вспомнить «Леона». И когда этот инфернальный тип погоняет коня ножом, чтобы успеть довезти к врачу беспамятную Мэтти, в этой настоящей мелодраматической сцене, в лунном свете со своим развевающимся плащом он, как ни забавно, приводит на ум Гендальфа с хоббитом на руках.

Мы действительно знаем на всем протяжении просмотра, что будет через минуту, через пять, в конце, но я считаю это не изъяном фильма, а его главным достоинством. Фильм Коэнов предсказуем не потому, что это штамп, а потому, что это канон. Эта история показана глазами 14-летней протестантки. Мир в глазах Мэтти Росс устроен правильно, и она точно знает правила: «За все в этом мире надо платить — все имеет свою цену, не считая милости Божьей».

Отправляясь на поиски банды преступников в дикие индейские земли, куда не простирается действие закона, в компании такого же, в сущности, матерого рецидивиста, девочка в письме матери проговаривается, конечно: «Меня ждет приключение», — в конце концов, ей 14 лет, но она едет не развлекаться. Это маленькая сутяга, которая заключила контракт и хочет за свои деньги проследить, как выполняются условия. И тут важно, что это двустороннее обязательство. Ее контракт не столько с маршалом Когберном, сколько с Богом, и в уплату по своему счету она честно отдает 100 долларов, собственную руку, а в дальней перспективе, видимо, еще что-то. В эпилоге постаревшая Мэтти говорит: «Меня называют чокнутой старой девой. Это правда, замуж я так и не вышла: на эти глупости у меня не было времени». Героиня не уточняет, чем была так сильно занята, но я не сомневаюсь, что это были важные дела.

Кто-то видит в этом фильме феминистский посыл, но, по-моему, его там нет: это не о женской эмансипации история, а о протестантском мировоззрении, если угодно, о человеке, который точно знает, что ему причитается, и готов отстаивать свои права; но и знает, в чем его долг, и исполняет его, не смущаясь такими мелочами, как гендерные, возрастные и прочие ограничения. Ведь пути Господни неисповедимы, и орудием провидения может стать каждый: когда под Когберном и Мэтти падает лошадь и циничный судебный исполнитель, сбившийся со счета, скольких не довез живыми до суда, шлепнул по дороге, мучась одышкой и хватаясь за сердце, тащит умирающую девочку на руках, вспоминается 22 псалом, который Мэтти цитировала в том же письме матери: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной». Вообще-то, имеется в виду Бог, но немного и пьяница Когберн.

Сегодня участники программы Premium опять смотрят «Железную хватку» в Москве.