Новые документы Wikileaks: Гуантанамо

Сегодня утром The Guardian, The New York Times и другие ведущие мировые издания вышли с передовицами об очередном транше секретных документов Wikileaks, на этот раз о тюрьме Гуантанамо, в которой — несмотря на предвыборные обещания Барака Обамы упразднить ее — до сих пор содержатся 172 заключенных. Больше ста страдают тяжелыми расстройствами психики, а больше половины, как следует из 700 с лишним документов, вообще никакими террористами не являются, как, например, 89-летний афганский старик, страдающий слабоумием и острой депрессией. В качестве улик в его деле фигурирует спутниковый телефон, обнаруженный на его огороде, хотя сам он неграмотен и телефоном пользоваться не умеет. Тем не менее отпускать его никто не собирается. Британская пресса пишет о британских узниках Гуантанамо, которых держали и держат там, несмотря на все протесты британского МИД. Судьба некоторых из них достойна пера Кафки: Джамаль аль-Харис родился в 1966 году в Манчестере, был задержан боевиками «Талибана» в Пакистане и отправлен в тюрьму как британский шпион. Из тюрьмы его освободили американские солдаты, но вместо родного Манчестера он отправился в Гуантанамо, на этот раз как шпион уже «Аль-Каиды». Потом, конечно, выяснилось, что аль-Харис никакой не шпион, а просто бестолковый турист, но его все равно отпустили не сразу, а продолжили допрашивать — на всякий случай. И таких историй масса. Невиновные люди, которых схватили только за то, что они носили часы Casio определенной модели — якобы именно такие используются в качестве таймеров для взрывных устройств «Аль-Каидой» – годами сидят в застенках без суда и следствия и подвергаются изнурительным допросам и пыткам. Собственно, все это было известно и без «Викиликс», просто сейчас эти факты наконец получили документальное подтверждение.

Правда, ни на судьбу этих заключенных, ни на человечество в целом эти откровения вряд ли как-то повлияют. Еще полгода назад казалось, что информационная бомба, подобная «Викиликс», способна взорвать мир. Сейчас же ясно, что ничего, кроме новых страданий, она не принесла. Джулиан Ассанж в бегах, а его главный информатор, бывший военный аналитик Пентагона Брэдли Мэннинг, даже если его не посадят на электрический стул, сгниет в тюрьме в условиях ничуть не лучше тех, в которых находятся узники Гуантанамо. Практически все плохиши из опубликованных секретных документов остались на своих местах, а многие еще и получили повышение по службе.

Самая жаркая полемика о сетевой вольнице и ее влиянии на оффлайн сейчас происходит между двумя главными медиатеоретиками — живущим в Калифорнии выходцем из Белоруссии Евгением Морозовым и профессором Университета Нью-Йорка Клэем Ширки. Оба написали по книге, названия которых сразу же стали синонимами двух диаметрально противоположных точек зрения на феномен свободы слова в условиях практически мгновенного и повсеместного доступа к информации. У Морозова это «сетевой обман» (The Net Delusion), у Ширки —  «познавательный излишек» (Cognitive Surplus). Судя по всему, прав оказался пессимист Морозов, который считает, что абсолютная свобода информации — опасное заблуждение, сродни наивной вере западных интеллектуалов в то, что железный занавес пал исключительно благодаря «Голосу Америки». Проект «Викиликс» с его радикальными идеалами прозрачности не изменил мир; единственное, чего ему удалось добиться — еще отчетливее обозначить круговую поруку. Никто не уйдет и никого не отпустит. Сколько посадок произошло после всех постов Навального с именами, должностями и девичьими фамилиями? Что, в общем-то, совершенно неудивительно. Все научные эксперименты, изучавшие природу власти — Милгрэма, стэнфордский тюремный и многие другие —  пришли к весьма пугающим выводам. Даже самая ничтожная, эфемерная власть необратимо меняет психику ее обладателя. Он становится патологически неспособен испытывать сочувствие к ближнему, зато может врать не краснея во вполне буквальном смысле. Поэтому надеяться на то, что публикация каких бы то ни было разоблачающих документов что-то изменит к лучшему, к сожалению, бессмысленно. Нам ясно дают понять: нам все равно, что вы о нас знаете.