Правь, Шотландия

Шотландская Национальная Партия (ШНП) по результатам майских выборов получила большинство в «скотском» парламенте. 18 мая первым министром местного правительства Шотландии был переизбран лидер партии Алекс Салмонд. Теперь он сформирует кабинет, полностью состоящий из националистов, главная цель которых — независимость от Англии и утверждение статуса шотландцев как нации и общества. ШНП намерена бороться за независимость и разрыв союза с Англией через всенародный референдум.

Конечно, победа ШНП на выборах еще не значит, что Шотландия выберет путь независимости. Вполне возможно, что достаточно большая часть поддержки ШНП — это протестные голоса избирателей, которым надоели три основные партии, и что, когда наступит время ставить галочку на бюллетене, они предпочтут остаться великобританцами. Как 12 лет назад австралийцы на своем референдуме проголосовали против отмены подчинения страны английской королеве. Но, хотя мы не можем предсказать исход шотландского референдума, интересно было бы задуматься о возможных последствиях провозглашения независимости Шотландии.

Мы, живущие к югу от границы, как правило, вспоминаем о Шотландии, только заказывая виски в баре или попадая на формальные вечеринки и свадьбы, где всегда оказывается хотя бы один нарядившийся в юбку северный сосед, и считаем, что Шотландия буквально живет за наш счет. Действительно, там более щедрые пенсионные и социальные льготы, бесплатные университеты, и вообще правительство, если верить цифрам казначейства, тратит почти на 2 тысячи фунтов больше на душу населения по сравнению с Англией. То есть считается, что если «скотты» отсоединятся, то они непременно обеднеют, так как им придется за все платить самим — из доходов от экспорта виски, гольф-турниров, университетов и экскурсий в поисках Лохнесского чудовища.

Но это как считать. В Шотландских водах помимо лосося водится нефть, добываемая британскими компаниями, и если бы нефтедоллары получала Шотландия, дефицит бюджета сократился бы в пять-шесть раз. К тому же, климат Шотландии известен ветрами, а побережье — неспокойным морем («25% ветра Европы и 10% ее энергии волн», как говорит Алекс Салмонд). Так что, несмотря на сокращение добычи и падающие цены на нефть, Шотландия вполне могла бы превратиться в Венесуэлу или Россию. А ее первому министру вполне по силам стать местным Чавесом или Путиным. Для того, чтобы шотландская мечта о независимости не только осуществилась, но и стала удачным экспериментом, шотландцам надо решить несколько проблем.

Будучи финансистом, начну с финансовых вопросов. Во-первых, что делать с валютой? Оставаться в фунте — это потерять лицо и быть зависимыми от Банка Англии. Принять шотландский фунт, кельт или скот — достаточно рискованный шаг. Ведь для этого надо будет создавать новую финансовую систему со своим центральным банком, полагаться на профессионализм чиновников и способность политиков сводить дебет с кредитом. Плюс немного успеха для того, чтобы не пришлось унизительно просить денег у Вестминстера.

Следующий вопрос: что делать с Королевским Банком Шотландии? Для начала надо будет отнять у него статус королевского, так как королева — во вражеской Англии, а Шотландия однозначно станет республикой. Потом, чтобы застраховаться от ударов мирового финансового кризиса, КБШ придется избавиться от большинства коммерческих отделений и вернуться к истокам, занявшись получением депозитов у населения Шотландии и Англии и предоставлением ему кредитов.

Также не последним вопросом для гордых шотландцев будет дележ с Англией британских государственных долгов. Можно поделить их между двумя государствами, рассчитав на душу населения, что, по моим подсчетам, составит около 400 млрд фунтов на долю Шотландии.

Стоит ли независимость таких расходов? Возможно, да: потратили же шотландцы в 2004 году более 400 млн фунтов на здание парламента против запланированных 40 — и ничего, проглотили эту цену демократии и не подавились. Так же они могут проглотить упомянутые выше экономические риски. Хотя бы потому, что независимость несет с собой определенные положительные моменты.

Взять для начала спорт. На Олимпиаде в Ванкувере шотландские леди кинули свои золотые медали в керлинге в командный зачет Соединенного Королевства. Независимость Шотландии развязала бы спортсменам руки и, возможно, вдохновила бы их на новые победы.

Еще мне кажется, что гордым горцам не дают покоя лавры другой горной страны, получившей независимость почти 20 лет назад — Боснии и Герцеговины. Речь здесь, конечно, о Евровидении, в котором Шотландия может участвовать только от имени Соединенного Королевства. А ведь шотландцы, скорее всего, не будут также сильно нелюбимы в Европе, как англичане.

Если вернуться к анализу серьезных последствий развода Англии и Шотландии, надо вспомнить и о безопасности. Большая часть британской армии — шотландцы, в Шотландии располагается 381 военный объект. И разделение армии будет куда более сложный процесс, чем подача дополнительной заявки на европейский конкурс плохих причесок и скрипучих голосов. Пока что Алекс Салмонд успокоил Дэвида Камерона и пообещал, что после обретения независимости Шотландия будет готова предоставлять свои военные объекты Англии. Сразу же вспоминается российский флот в Севастополе.

Итак, станет ли Шотландия успешным независимым государством? Настроения электората непостоянны, как девичья любовь. Думаю, что за ответом на вопрос о независимости лучше всего обратиться к тем, кто знает вероятность всего, что происходит на земле — букмекерам. После победы ШНП Уильям Хилл сократил ставки на то, что Шотландия станет независимой в течение года с 200/1 до 150/1, а до мая 2017 года — с 20/1 до 14/1. То есть шансы у свободолюбивых шотландцев остаются так себе — вероятность стать свободными около 7%, и это с маржой букмекера. Но, с другой стороны, мне кажется, что это не самая плохая инвестиция двадцати фунтов.