Николай Злобин: Сколько можно реформировать власть

Об этом в свое время говорил Путин, а недавно об этом заговорил и Медведев, в том числе на своей загадочной пресс-конференции, которая, скорее, напоминала собой начало предвыборной кампании Путина. Очевидно, что и система тандема не имеет долгосрочного будущего. Она не может быть перенесена ни на кого другого, поэтому четко ограничена во времени.

Более того, в стране уже начались очередные усилия по реконфигурации политической системы. Убран спикер Совета Федерации, представлявший «Справедливую Россию», создается Общероссийский народный фронт, а «Правое дело» согласился возглавить один из российских бизнесменов, который пока упорно отказывается поделиться с избирателями своими политическими взглядами, что не мешает ему строить грандиозные планы массового вхождения членов своей будущей партии в Думу. Неожиданно реанимировался Конгресс русских общин. Медведев периодически возвращается к мысли, высказанной уже Путиным, что когда-нибудь в России будет партийный президент. А также дает весьма замысловатые ответы на вопрос о том, почему назначаемые чиновники лучше избираемых чиновников, хотя вся недолгая история его борьбы с коррупцией свидетельствует совсем об обратном. В любом случае все, даже высшие лица государства, недовольны существующей в России политической системой и говорят — с разной степенью решительности — о необходимости ее очередного изменения.

Россия — страна постоянного реформирования собственной политической системы. С завидной регулярностью в стране возникает ситуация, когда существующая система власти никого не устраивает. Даже ее создателей и пропагандистов. Направление эволюции системы власти в России является одной из самых непредсказуемых ее характеристик. Что она из себя будет представлять через пару лет, сегодня неизвестно никому. Это один из тех самых российских секретов, завернутых сначала в тайну, а потом в загадку, о которых говорил еще Уинстон Черчилль.

В дискуссиях в США я нередко сталкивался с таким вопросом-восклицанием озадаченных собеседников. Они обычно начинают с того, что уверенно говорят, что, мол, считают россиян людьми умными, образованными и здравомыслящими. Также говорят о том, что с точки зрения формального образования и неформального ума россияне легко оставляют позади среднего американца. Посмотрите, дескать, на российских математиков и шахматистов, писателей и инженеров. Они на голову выше того, что есть в среднем по США. Россияне, опять же в среднем, образованы гораздо лучше, знают несравнимо больше, чем американцы, и т. д. Однако этот интеллектуальный панегирик обычно заканчивается недоуменным вопросом: почему же вы, такие умные и образованные, начитанные и глубоко мыслящие, за тысячелетнее существование своего собственного государства так и не смогли ни разу создать систему власти, которой сами были бы довольны? Систему власти, которая отвечала бы вашим собственным целям, идеям и видению? Систему, которую не надо подгонять каждый раз под каждого нового лидера или каждые новые выборы? Почему российскую власть всегда надо исправлять и реформировать? И в этом, а не в развитии общества есть суть и содержание всей российской истории?

Действительно, американцам этого делать практически не приходится. В стране в свое время были заложены основы политсистемы, написана конституция, которая, пусть и с поправками, но до сих пор служит верой и правдой Америке, которая за это время превратилась совсем в другую страну. Конституция и Билль о правах существуют на протяжении жизни многих поколений американцев, и никакому из них не приходило в голову их менять. В стране нет запроса на постоянное политическое реформирование, хотя саму политическую жизнь США трудно назвать спокойной.

Американцы в большинстве своем считают, что им просто повезло: у истоков их страны и конституции стояли мудрые люди, думавшие не о себе. Отцы-основатели Америки были политическими гениями, которые сумели создать удивительную систему, пережившую уже века в условиях, когда мир менялся столь стремительно, что людская психология не успевала за этими изменениями, а политическая система до сих пор является вполне адекватной и эффективной. Мы, конечно, не столь изысканно образованы, как россияне, говорят в США, но у нас работает система. А вы так и не смогли создать свою, российскую систему власти.

Действительно, где и кто российские отцы-основатели? Где сидят политические гении России? Были ли они в истории нашей страны? Или страна все время была в руках временщиков, недоделанных политических мыслителей и тщеславных, корыстолюбивых эгоистов? Где, например, российский Джордж Вашингтон, который отказался остаться вечным президентом страны? Отказался стать ее королем, а после двух сроков в президентском офисе ушел в отставку и передал всю власть другому? Хотя его, как мы знаем, умоляли этого не делать и собственные приближенные, и общественное мнение.

При всех минусах политической жизни Америки, зигзагах ее социальной истории, ошибках и просчетах в политике, особенно внешней, узости мышления и частой провинциальности ее элиты, внутренняя политическая структура США, политический скелет страны остается незыблемым и обеспечивает простым американцам крайне необходимую веру в стабильность и силу своего государства.

Но почему история России идет другим путем? Есть ли возможность это изменить или такая нестабильность власти стала уже родовым признаком российского государства?

В политической сатире Салтыкова-Щедрина «Помпадуры и помпадурши», которая была написана полтора века назад, один из героев, отставной помпадур, признается, что боялся земства, ибо ему оно представлялось упразднением власти. Но, подумав, он поддержал его: «С блаженной памяти государя Петра Алексеевича история русской цивилизации принимает характер, так сказать,  пионерный. Являются, знаете, одни за другими пионеры. Расчищают, пролагают, прорубают, строят, ломают и опять строят... одним словом, ведут жизнь деятельную». Далее Салтыков-Щедрин пишет: «После такого толкования слушателям не оставалось ничего более,  как оставить всякие опасения и надеяться, что недалеко то время, когда русская земля процивилизуется наконец вплотную». Но, как мы знаем теперь, надеялись они зря. Деятельная жизнь пионеров во власти не прекратилась. Они так и продолжают расчищать, пролагать, прорубать, строить и ломать…