Каникулы в Абхазии: привет, восьмидесятые!

Сегодня, Абхазия — это не «московский курорт» как когда-то, это другая страна. В отличие от условных границ в аэропортах всего мира, здесь граница более чем ощутима — собаки, пограничники, зеленый забор. Еще час в дороге по горному серпантину, и нас принимает Новый Афон. Его жизнь всегда была посвящена чему-то: крутилась то вокруг монастыря, то вокруг сталинской дачи. Теперь же он, кажется, сосредотачивается вокруг нас — туристов.

Для нас одних открыты двери гостеприимной гостиницы, которая была построена всего несколько лет назад. Хозяева сами наливают нам вечером домашнее вино, а утром — варят кофе и жарят яичницу. Олег Утицын, живущий здесь последние несколько лет и ставший настоящим аборигеном, подключает своих друзей. Нам организуют то рафтинг на горной реке, то прогулку в пещеры, то экскурсию на дачу Сталину на озере Рица с возможностью прокатить на сталинском катере. Нас за руку ведут по гудаутскому рынку, помогая выбирать подарки для домашних, показывают лучшие места в городе и на побережье. А мы, как и положено путешественникам, купаемся в разнообразии впечатлений, вкусов, запахов.

Дома советской эпохи, заброшенные и толком не восстановленные, парк, прячущий внутри и пруд с лебедями, и стеклянное кафе, и статуи, и хрестоматийного художника в бурке, — все это не может не ассоциироваться с недавним прошлым страны. Правда, современные стройки, разбросанные тут и там в городе, холодный пластик столов, белые стены и дешевое постельное белье в отеле тут же напоминают о коррективах, которые внесли в эту реальность нулевые. А горе и моры определенно прячут в себе кусочек вечности. И чтобы написать этот текст я выбираю заброшенный пляж, где почти нет примет времени. Море с набегающими на берег волнами, водоросли на гальке, крики птиц и зелень гор за спиной. Если не знать, что между морем и горами есть современный город и шоссе, по которому носятся машины, можно подумать, что здесь все еще XIV век и в башне на вершине горы держат оборону местные монахи.

У этого города удивительная история — он связан и с турками, и с греками, и с римлянами и даже с басками. Еще в III веке Анакопия (одно из старых названий этого места) была местом активной торговли с Византией. С V века на Иверской горе — в центре города — существует крепость, называемая Иверской. А в конце XIX века сюда по приглашению русского императора прибывают русские монахи из Пантелеймоновского монастыря Старого Афона в Греции. Они создают здесь будущий знаменитый монастырь, названный Ново-Афонским Симоно-Канонитским. Второе имя ему дается в честь одного из апостолов, который согласно местному преданию жил здесь. Олег Утицын утром по дороге к пещере, где по легенде жил святой, полушутя спрашивает меня: почему, приехав проповедовать христианство, Симон ушел в пещеры, вместо того, чтобы идти к людям? Всю дорогу вверх я размышляю над его вопросом, но вижу только один ответ, который кажется мне верным: он просто знал, что к вере никого нельзя привести — человек приходит к ней сам. Как тебе такой вариант, Олег?

Каждое утро мы начинаем с часового купания в море и горячего кофе. Потом неугомонный Олег показывает нам страну, котору сам бесконечно любит. Нас не пугают ни крутые подъемы, ни долгие переходы, ни речные пороги. А вечер завершается холодным вином и разговорами обо всем на свете: мы успеваем обсудить реституцию в Латвии, политику, воспитание детей. Неужели еще пару дней назад мы вовсе не были знакомы, а еще через три дня разъедемся по разным городам? Меня не покидает ощущение пионерского лагеря — только там мне и доводилось так же легко и вскользь сходится с людьми. И это еще одно подтверждение того, что нам выпало путешествие в детство. По радио никто не говорит о политике, зато старые песни звучат часами. Цены на рынке исчисляются в рублях, а не в сотнях или тысячах. А пространные письма родителям заменяют смски, которые мы отправляем на «большую землю»: «очень скучаю, купила тебе футболку», «привезу мандариновое варенье и груши, с ума сойти какие» или «встречай в три, ужасно соскучилась». Правда похоже на наше детство?У кого-то оно ассоциируется с морем и обгоревшими на солнце плечами, у кого-то — с полупустыми кафе и холодным «Псоу», которое пили родители, у кого-то — с музыкой 80-х, то и дело несущейся из колонок радио... А у меня — со всем этим разом и еще с неуловимой легкостью, разлитой в воздухе Абхазии. Привет 80-е, здравствуй детство.