Почему никто не заступился за Катю Гордон

«Я верю в то, что наша любовь поможет нам преодолеть любые ситуации. Нужно уметь прощать», — сказала вчера певица и радиоведущая Катя Гордон. Она сказала это агентству РАПСИ, объясняя, что же именно произошло между ней и ее мужем, адвокатом Сергеем Жориным, в конце прошлой недели.

Если вкратце, то произошло следующее: Катя Гордон поссорилась с мужем, после чего он, если верить «Яндекс.картинкам», здоровенный такой парень, ее избил. «В пятницу Гордон была госпитализирована с сотрясением мозга и подозрением на перелом носа», — написала об этом «Газета.ру». Гордон сначала сказала, что попала в ДТП, потом призналась, что ее избил муж, и подала заявление в полицию, потом заявление забрала: «нужно уметь прощать». Жорин заявил, что сожалеет, что «позволил себе лишнее» и что «семейная ссора стала достоянием общественности».

Когда Сергей Жорин говорит о том, что его семейная ссора стала достоянием общественности, он не знает, о чем говорит. Общественность на самом деле эту ссору практически не заметила, а самого Жорина не заметила вообще. Посетители сайта «Газета.ру» в комментариях обсуждают что угодно: что Катя Гордон нашла еще один способ для пиара, что она «сама дура», что «Газете.ру» больше не о чем писать — но только не сам факт того, что один человек практически на глазах у всей страны избил другого.

Если бы общественность на самом деле заметила семейную ссору Жорина и Гордон, история бы, скорее всего, развивалась следующим образом. Даже не так: если бы не мифическая, существующая только как фигура речи «общественность», а настоящее, действующее гражданское общество, в котором люди не думают, что «с нами такого случиться не может, а потому это не наша проблема», иными словами, общество, которого в России, кажется, не существует, заметило ссору Кати Гордон и ее мужа, история, скорее всего, развивалась бы следующим образом.

С заявлением выступили бы общественные организации, борющиеся с домашним насилием. Само словосочетание «домашнее насилие» было бы упомянуто в связи с этим случаем сотни раз. Адвокат Сергей Жорин больше никогда в жизни не смог бы работать по специальности. В защиту Кати Гордон выступили бы самые разные знаменитости. Может быть, даже создали фонд в поддержку Кати.

Описанный сценарий — не вымышленный. Это реальный сценарий, по которому развивались события в еще одной истории о насилии. Истории о насилии над собакой по кличке Мальчик. Тогда в Москве в 2001 году в переходе под станцией метро «Менделеевская» погиб бездомный пес по кличке Мальчик. Некая девушка сначала натравила на пса своего стаффордшира, а потом зарезала дворнягу ножом. Позже девушку признали невменяемой. Про эту историю много писали в прессе, стараниями защитников прав животных девушку судили, был создан общественный совет, председателем которого стала актриса и певица Елена Камбурова. В совет вошли самые разные известные люди: от дрессировщика Юрия Куклачева до адвоката Генриха Падвы. Были собраны деньги, и начальник московского метро Гаев разрешил поставить в переходе памятник собаке Мальчику. Памятник называется «Сочувствие».

В старой статье «Пес в камне» на «Газете.ру», описывающей открытие памятника, процитированы слова начальника метрополитена. «Мне кажется, что появление этого знака — признак того, что в нашем обществе что-то меняется к лучшему. Отношения между людьми потихоньку теплеют», — говорит он.

Обе эти истории на первый взгляд кажутся несоразмерными. Катя Гордон жива-здорова и верит в любовь. Собака Мальчик убита. Это так, если видеть в этих историях только эти истории, а не то, что за ними стоит. За историей Кати Гордон стоит, например, вот что: в России, по разным данным, от 10 до 15 тысяч женщин погибают в результате домашнего насилия. Сюда не входят просто увечья, изнасилования, оскорбления, унижения, запреты. Сюда также не входят дети и мужчины, страдающие от того же самого.

Так почему же памятник собаке, погибшей из-за жестокого отношения человека, есть, а памятника человеку, погибшему из-за того же самого, нет?

Почему любая статья в прессе о жестоком обращении с животными тут же соберет тысячи сочувственных комментариев, а сообщение об избитой женщине — тысячи комментариев «сама дура»?

Странно писать об этом в XXI веке, но, кажется, насилие по-прежнему воспринимается как норма. Это просто такой вид взаимоотношений. Нормально бить детей, нормально бить заключенных, нормально бить людей, пришедших на митинг, посетителей клубов, депутатов, приезжих, геев. Женщин бить тоже нормально. Бьет — значит любит. Никто не звонит в полицию, когда слышит за стеной плач: дела семейные, сами разберутся.

Раз насилие — норма, почему должно быть сделано исключение ради домашнего насилия? Исключения, впрочем, и не делают. Когда весной этого года художник Илья Трушевский получил пять лет тюрьмы за изнасилование девушки, с которой он познакомился и которую привез к себе домой, общество ахнуло: пять лет! За такую ерунду?! В комментариях в «Живом Журнале» писали что-то типа: на что рассчитывала девушка, которая ехала после клуба ночью домой к молодому человеку? Что он чай с ней пить будет? Хотя какая разница, на что она рассчитывала, если в какой-то момент она сказала «нет»?

Год назад на вечеринке я ударила своего друга. Все кончилось хорошо, мы помирились, даже вспоминаем эту историю шутя. Но я думаю: почему никто из наших общих друзей, присутствовавших при этой мерзкой сцене, не перестал со мной разговаривать? Почему я сама, в конце концов, не умерла от стыда?

Почему не было однозначной общественной реакции на арест Трушевского? Почему ее не возникло и сейчас, когда адвокат Сергей Жорин сломал нос собственной жене Кате Гордон?

Однозначной реакции не возникает в таких случаях именно потому, что к насилию нет однозначного отношения как к чему-то недопустимому. Чему-то находящемуся за рамками закона, морали, просто хорошего тона, наконец.

Единственное исключение из этого правила — насилие над животными. Но это, к сожалению, совсем не значит, что «отношения между людьми теплеют», как бы ни хотелось в это верить бывшему начальнику метрополитена Гаеву.

Эта логика, может быть, выглядит странной, но это значит ровно обратное. Общество не прощает насилия над собакой, потому что собака не может быть «сама дура». Собака по определению зависит от человека, не равна ему, не может быть виновата. А потому ее жаль, и насилие над ней заслуживает порицания.

Но здоровое общество, в котором «отношения между людьми теплеют», тем и отличается от нездорового, что в здоровом насиловать нельзя никого. Ни крепких мужиков, ни идиотов, ни непроходимых дур, ни наивных студенток, ни своего любимого друга, потому что он все равно простит. Вообще никого. Не только собак.