...Например, проницательность
...Например, биолог К. радостно сообщает коллегам, что смогла поставить точку в одном из самых животрепещущих психобиологических вопросов современности: каким именно способом у женщин определенного возраста тикают пресловутые биологические часы? «Никаких мыслей о ребенке, — говорит К. — Никаких слез при виде младенцев, все это глупости. Просто при каждой овуляции ужасно хочется ебаться».
...Например, киноредактор К., крайне ленивый представитель состоявшейся интеллигенции, нашел отличный способ не чувствовать себя бескультурной свиньей, когда речь заходит о спектаклях, выставках, дегустациях и прочих важных вещах, подразумевающих необходимость встать с дивана. Когда его спрашивают: «А вы уже были на Мондриане в Третьяковке?» или «А вы уже посмотрели нового Вырыпаева?», киноредактор К., в зависимости от услышанной фамилии, с большим энтузиазмом говорит: «Нет, но я просто уже видел его в Париже» (в Лондоне, в Питере, в Гратце, в Рязани и т. п.). Жена киноредактора К. называет эти воображаемые топосы, в которых киноредактор К. постоянно видит все, что его душе угодно, «повапленным Парижем», «повапленным Лондоном», «повапленным Питером» и т. д.
...Например, известному переводчику М., проживающему в братской нам всем постсоветской стране (и исповедующему крайне оппозиционные взгляды), неожиданно позвонил ласковый человек из тамошнего аналога ФСБ. У ласкового человека было коммерческое предложение. «Мы, — сказал ласковый человек, — хотим тут учредить премию за лучший перевод с испанского. И вот, не хотите ли вы, уважаемый господин М., попереводить, значит, для нас с испанского языка на родной всякую предложенную нами поэзию, имея в перспективе шанс на получение этой самой премии?..» Постановка вопроса вся, в каждой своей точке, была так хороша, что известный переводчик М. даже не знал, с чего начать свой ответ, и несколько секунд молчал. Ласковый человек на другом конце провода расценил это молчание по-своему. «Я вас понял, — сказал он. — Вас интересует денежная сторона вопроса. Не волнуйтесь, мы вас не обидим. Ну, сами переводы… — тут ласковый человек назвал приятную сумму X. — А в случае получения вами премии…» — тут ласковый человек назвал еще более приятную сумму Y. Эта интерпретация молчания произвела на известного переводчика М. такое сильное впечатление, что он смог только раскрыть и снова закрыть рот, не издавая ни звука. «Понимаю ваше беспокойство, — предупредительно сказал ласковый голос в трубке. — Не волнуйтесь, никаких дифирамбов нашей организации вам петь не придется. Это же про культуру речь, не про политику». Известный переводчик М. восхищенно промолчал и на это. «Вы вот думаете, что замараетесь об нас, — со вздохом сказала трубка. — А ведь мы образованные люди, может быть, образованнее многих. Вы вот, может, обиделись, что я сразу заговорил о деньгах. А я просто хотел показать, что мы серьезно к вам относимся. Но уговаривать, конечно, не буду. Простите, что побеспокоил. Творческих вам успехов». «И вам», — сумел наконец вымолвить известный переводчик М., сомневаясь, однако, что его творческие успехи когда-нибудь превзойдут эту удивительную пьесу.
...Например, журналист А., увидав в Тарусе собственными глазами камень с высеченной на нем надписью: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева», заказал несколько визитных карточек с надписью: «Здесь хотел бы лежать...» (дальше шли его собственные имя и фамилия) и стал оставлять их в разных приятных местах. Перезвонили три девушки и один садовый сторож.
...Например, создается впечатление, что главный минус старения — постоянно возникающий соблазн честно отвечать на некоторые вопросы словами: «Вырастешь — поймешь».