Максим Котин: Граждан полно — нужны обыватели

Про эту страну рассказывают много разного вздора. Говорят, что власть в ней узурпировали силовики. Что оппозиция разгромлена. Что пресса под контролем. Что интеллигенция запугана, а массы инертны. Что неугодных сажают в тюрьму. Что нормальные люди бегут за границу.

Когда вы попадаете в эту чудовищную страну, выясняется, однако, что в реальности все иначе. По чистым, недавно отремонтированным улицам гуляют симпатичные люди. По ухоженным аллеям мамаши катают коляски с упитанными розовыми младенцами. Уютные ресторанчики переполнены народом, который увлеченно обсуждает свои заботы за бокалами вина. А воздух наэлектризован энергетикой нового, строящегося государства.

Как тут не решить, что вся эта болтовня — вздор. Театры дают авангардные премьеры, газеты позволяют себе критику власти, а политики делают смелые либеральные заявления. Конечно, бывают перегибы на местах, но где их нет? Примерно так вы и говорите в телефонной беседе в конце своего путешествия по этой «страшной» стране своему другу, который прежде пытался раскрыть вам глаза на правду.

Эта история произошла с американским радиоведущим Хансом вон Кальтенборном. Он приехал с семьей в Германию в 1933 году. Как раз тогда, когда Гитлер набирал политический вес и влияние, но еще не показал по полной. И сама история, и ее финал описаны в новой книге In The Garden of Beasts Эрика Ларсона, которая вот уже который месяц заслуженно держится в десятке нон-фикшна по версии The New York Times.

Закончив описания прелестей молодого государства и повесив трубку, Ханс вон Кальтенборн отправился на прощальную вечернюю прогулку — в полночь он отбывал домой. По улице шла колонна военных. По новым обычаям граждане должны были приветствовать колонну салютом. Болтали, что те, кто этого не делает, рискуют стать жертвой нападения. Но это же вздор. Такого не может быть, решил Ханс вон Кальтенборн, в нормальной-то стране. Поэтому американская семейка спокойно отвернулась, чтобы рассмотреть витрину магазина. От колонны отделился солдат, схватил сына Кальтенборна и ударил его кулаком в лицо так, что ребенок упал, едва не потеряв сознание. После чего вояка вернулся в строй. Оскорбленный и потрясенный Ханс бросился к стоящему неподалеку полицейскому за защитой. Но тот просто пожал плечами. А когда американец попытался его урезонить и вокруг собралась толпа, Ханс даже не сразу осознал, что она не на его стороне. И вот тогда-то в один миг весь тот вздор, который казался ему истерикой, стал для него реальностью.

Если бы не эта последняя прогулка по Берлину, Ханс вон Кальтенборн так и вернулся бы домой, уверенный в том, что новая Германия — прекрасное молодое государство. Рассказывал бы об этом в эфире радиошоу на CBS. И опозорился бы на всю страну.

Так везет не всем. Большинство ничего не замечает, пока не становится слишком поздно. Что бы ни болтали вокруг, в плену иллюзии нормальности жизни обывателю все кажется вздором. А будничная жизнь любого, даже самого страшного режима, выглядит предельно нормально. Трамваи звенят как звенели. Небо голубое. Под Новый год наряжают елку. Мороженое тает во рту…

Поэтому, кажется, миссия всех неравнодушных и думающих людей — не доводить до предела. Кричать. Трезвонить. Бить в колокола. Закатывать истерику. Пока еще можно что-то изменить. Не ждать, когда проблемы оборотней в погонах, политического бесправия и правового произвола коснутся лично тебя. И когда ты сам, а не герой газетных репортажей, получишь по морде.

Судя по всему, мы отлично усваиваем уроки истории. Таких дураков, как Ханс вон Кальтенборн, у нас в России мало. Нам сегодня не нужно ждать личных ударов, чтобы вынести приговор, причем как «режиму», так и народу, который этот «режим» поддерживает. Наоборот. Чуть что — и мы уже строчим свои обличительные посты, кто в «Твиттер», кто в «Фейсбук», а стоит какой-то новостной диверсии встревожить информационное российское болото, как мы быстро приходим к серьезным выводам о роковой предопределенности происходящего и начинаем паковать чемоданы.

Не отрицаю: политика, экономика, судебная система и прочая — швах. Но парадокс налицо. Из года в год в нашей личной жизни и в жизни наших знакомых не происходит ничего рокового. Растут дети и зарплаты, покупаются суши и квартиры, открываются музеи и шампанское. Но, читая новости, мы чувствуем себя как в западне. И готовы линчевать власть и подданных.

Последнее время мне все чаще кажется, что этот моральный бой отнимает все наши нравственные силы. Такое ощущение, что на другое просто не остается времени и отваги, притом что наша виртуальная битва за правду как бы оправдывает все наше существование и дает индульгенцию на все грехи, кроме обывательского неведения. Борьба эта самодостаточна и самоценна. Наверное, поэтому как обыватели мы, признаться, просто отвратительны.

И дело даже не в хронической неспособности получать удовольствие от жизни (чтобы убедиться в этом, поглядите на кислые рожи в какой-нибудь «Кофемании»). В условиях, когда битва сместилась в информационное пространство, туда же пошла и наша нравственность. Наша мораль стала виртуальной, игровой и не имеющей отношения к нашей собственной жизни.

Мы можем осуждать коррупцию при распределении денег на закупку лекарств, но считаем себя вправе вести больного ветрянкой ребенка на море, рискуя заразить соседей по рейсу. Мы можем негодовать по поводу того, что кто-то кошмарит бизнес, но почему-то позволяем себе не выполнить работу в срок. Мы можем отыскивать самые тонкие изъяны в поступках представителей власти, но не побрезгуем прибегнуть к интригам и мухлежу, когда речь зайдет о нашем собственном кошельке. Но самое глупое, что мы готовы позволить себе быть несчастными от того, что впереди какой-то там застой, и как будто не понимаем, что быть хорошим обывателем — это в каком-то смысле гражданский поступок почище похода на Триумфальную.

Нам как будто кажется, что быть против Путина — уже достаточно, чтобы быть человеком.