Вадим Рутковский: «Кинотавр» и другие проблемы

В 2006 году на вечеринке в только что открывшемся отеле «Родина» один из устроителей ответил на восторги гостей, мол, да, все шикарно, «но есть одна проблема — вокруг Сочи». Фестиваль «Кинотавр» с оной проблемой сталкивается ежегодно.

Сочи — город, не слишком расположенный к актуальному искусству. Так попытка провести здесь фестиваль «Территория» обернулась чисто подростковым ржанием неблагодарного зрителя во время исполнения современной оперы «Полнолуние». Кино местные жители и гости «олимпийской столицы» тоже привечают традиционное, да и такое смотрят неохотно, довольствуясь разглядыванием узнаваемых по сериалам лиц на синей ковровой дорожке, ведущей от гостиницы «Жемчужина» к парадному подъезду Зимнего театра. Если копнуть поглубже, это проблема не городского, а российского масштаба. Просто в Сочи она наиболее очевидна: конкурсные программы «Кинотавра», как правило, отлично подобраны, авторское своеволие сбалансировано с более-менее удачными жанровыми опытами, кино начинающих — с работами мэтров. Резонанс же (и тот умеренный) возникает лишь в среде московских журналистов (тех, что не ленятся смотреть кино), а они, само собой, страшно далеки от народа. Успех фильма на хорошем фестивале помогает его прокатной судьбе — везде, кроме России, где Голливуд собирает представительные миллионы долларов, а отечественное кино, за редким исключением, игнорируется. Причем как бездушно сляпанное по готовым лекалам псевдокоммерческое, так и действительно интересное, подписанное режиссерами-авторами — с таким большинство прокатчиков вообще работать не хочет. Чтобы понять почему, достаточно заглянуть на любой кинорыночный показ во время того же «Кинотавра»: ой, мамочки. Впрочем, несправедливо винить во всем только неразумных дистрибьюторов. Чем заманивать людей в кино, часто и правда непонятно. Вот на пресс-просмотрах голливудских новинок просят заполнить анкету, завершающуюся вопросом, порекомендовали ли бы вы фильм своим друзьям. Боюсь, большинство российских картин заработали бы твердое «нет». Причем я имею в виду не, к примеру, самый провокационный фильм нынешнего «Кинотавра», страшный политический фарс Светланы Басковой «За Маркса...» (подробнее о нем в следующем репортаже, после официальной премьеры): его-то друзьям я бы рекомендовал непременно. А вот фильм открытия, настроенный смешить и развлекать опус Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит», конечно, нет.

Тут начинается минное поле: подозреваю, что сейчас непременно обижу кого-то из знакомых, а то и тех же друзей. «Пока ночь не разлучит» — кино, сделанное при активном участии прогрессивных актеров и представителей богемной буржуазии, проект, инициированный популярным еженедельником «Большой город». По структуре это серия сценок в ресторане, частично основанных на подлинных разговорах, подслушанных сценаристами. Их аж 13 человек, среди них и моя близкая подруга, которая во время работы над фильмом по заданию «БГ» устраивалась в ресторан посудомойщицей, чтобы лично разведать всю кухню. Один из авторов идеи — драматург Александр Родионов, дока в документальном театре, основанном на дословной фиксации реальных диалогов. Может, реальность такова, что вся эта панорама лишенной малейшего обаяния буржуазии, обрамленная парой официантов и массовкой «кухонных» пролетариев-мигрантов, выглядит уныло? Да нет же, припомните, что подслушивали за соседними столами вы — Вуди Аллен отдохнет. В «Ночи» все эпизоды приведены к общему драматургическому знаменателю, предсказуемы и вялы. Толстомордые «бизнесмены» говорят об уставном капитале и заказывают помероль по вип-цене, дамы «с Рублевки» (точно такую Оксана Фандера играла в экранизации Оксаны Робски «Про любoff») обсуждают супружескую измену, Василий Уткин выдает спич о тренере-демиурге, на лице Сергея Шнурова экзистенциальный ужас мешается с экзистенциальной тоской. Вот в кадре возникает экстравагантный Донатас Грудович, отличный актер и режиссер-экспериментатор, прогоняет нечто о «человеке с чистой бутылкой» — и это «нечто» похоже на психоделический экспромт, а вот следующую за ним репризу «бизнес-ланч у нас до 16, сударь» определенно добавил драматург; все потенциальное безумие эпизода исчезает напрочь. А вот Анна Михалкова и Авдотья Смирнова обсуждают с неким молодым человеком некий загадочный бизнес. «Перед вами три листочка, там есть графы, в них есть наши дела, наши долги, наши проблемы, все счета там, там сроки по поставкам», — распинается героиня Михалковой. «А вы кушали?» — тревожно спрашивает деловой партнер. «Мы ели беляши», — каменным голосом пресекает героиня Смирновой. Для тех, кто не расслышал (звук в этом относительно малобюджетном, стотысячедолларовом, фильме записан так себе), героиня Смирновой повторит этот one liner через минуту. Контраст потребителям помероля, шампанского и «чайка с водочкой» составляют таджикские посудомойщики и младшие поварята, пакующие объедки в пластмассовые контейнеры; шеф-повар тем временем занят телефонным вызволением из Басманного ОВД сотрудника, которому менты грозят депортацией. Но по разряду критики так называемого «креативного класса», бессмысленного и беспощадного, «Ночь» тоже не проведешь: для критики в режиссерском почерке Бориса Хлебникова не хватает агрессии и экспрессии. Да, и еще играют все непрофессиональные актеры одинаково нарочито, помогая себе активной жестикуляцией; только Алена Долецкая «держит спину», точна и самоиронична.

В общем, бес с ними, с беляшами, в Сочи есть вещи повкуснее — например, хинкали в кафе «Южная ночь» и ягода шелковица. Да и дальнейшая программа, включающая и режиссерскую работу Смирновой «Кококо», обещает быть поинтересней.