Литературно-досрочное освобождение

Книга теперь не только лучший подарок, окно в другие миры и кладезь мудрости, но и самый короткий путь к свободе — в самом прямом смысле. В конце июня в Бразилии приняли закон, который положил начало масштабному и очень интересному эксперименту: заключенным четырех крупных тюрем страны будут сокращать срок за чтение книжек. Каждая книга приблизит к свободе ровно на 96 часов, то есть на четыре дня. Правда, в месяц по программе, которую уже обозвали «Искуплением через чтение», можно прочесть только одну книгу, но и это не мало: таким образом за год можно сократить срок больше чем на полтора месяца.

Один из разработчиков программы, Андре Кехди, считает, что это отличный способ сделать человека лучше, интеллигентнее, добрее. «Чтение поможет этим людям увидеть, что мир гораздо больше, чем они думали, — говорит Кехди. – Книги могут серьезно изменить их жизнь».

Андре Кехди — молодой адвокат из Сан-Паоло. Он специализируется на экономических делах и работает в известной юридической конторе «Кехди и Виейра». Свободного времени у него почти нет, а все, что имеется, Кехди тратит на помощь тем, кто в ней нуждается. Он — волонтер организации (www.defensoria.sp.gov.br ), которая бесплатно оказывает юридическую поддержку тем, кто не может платить адвокатам. Именно там, на консультациях с бедняками, он впервые задумался о том, что на самом деле многие преступники вовсе не злонамеренные негодяи, а люди, которым просто в детстве что-то не объяснили. По его данным, среди полумиллиона бразильских заключенных только 120 000 имеют среднее образование. И в этом главная проблема, уверен он.

Кехди подучился сам и занялся правозащитой: теперь он еженедельно объезжает разные тюрьмы, общается с заключенными и налаживает отношения с представителями администрации, чтобы те были помягче к своим подопечным. «В детстве мама мне говорила, чтобы я побольше читал, что в книгах очень много житейской мудрости и моральных ценностей, и что начитанный человек просто не может стать подонком и совершать плохие поступки», — рассказывает Кехди.

Сначала он думал создать специальный перечень книг, которые должны читать заключенные для того, чтобы скостить себе срок. Что-то вроде школьного списка литературы для чтения на каникулах. Но потом подумал, что это глупо: у этих людей и так нет никакой свободы, и такой список стал бы очередной обязаловкой.

Так что в итоговом проекте программы нет никаких ограничений — заключенный может выбрать любую книгу из тюремной библиотеки: художественную, научную или даже эзотерическую.

После прочтения книги каждый заключенный, участвующий в программе, должен будет написать эссе, из которого, по замыслу авторов, будет понятно, что книга прочитана очень внимательно. Более того, эссе должны касаться нравственных тем. «Неважно, что они будут там писать, правильных ответов на нравственные вопросы не существует, — говорит Кехди. — Главное, чтобы они просто задумались».

Лукаш, сотрудник одной из бразильских тюрем, в которой со дня на день начнется эксперимент, рассказывает, что сначала к программе по чтению в администрации относились очень скептически: мол, она не имеет никакого отношения к искуплению и наказанием это тоже не назовешь. Но на прошлой неделе в тюрьме начали составлять список желающих поучаствовать в программе, и Лукаш с удивлением заметил, что записываются в нее преимущественно те, кого можно заподозрить «в наличии совести». А рецидивисты и пройдохи даже и не пытаются воспользоваться программой как лазейкой.

Приблизительно так же два года назад рассуждали в Индии, когда решили сокращать срок тюремного заключения за занятия йогой. Тогда заключенным предложили за каждый месяц занятий уменьшать срок на 15 суток. В пенитенциарном управлении Индии посчитали, что йога должна помочь людям научиться контролировать себя и сдерживать агрессию, а значит, сделает их менее опасными для общества.

О результатах индийской программы ничего неизвестно, перспективы бразильского эксперимента туманны. Но по тому, сколько проникшихся великой литературой вернутся в места лишения свободы, можно будет судить о теоретических пределах гуманизации исправительных учреждений в принципе. И России с ее 600 000 заключенных стоит приглядеться к этим забавным прецедентам: авось придумаем что-нибудь похожее, но с местным колоритом.