Рыжий

— Вы не думайте, я понимаю. Если я хочу быть с этой женщиной, я должен воспитывать ее детей. Но как?!

Внешность у парня была запоминающаяся: огромный, ярко-рыжий, с белесыми бровями и ресницами и голубоватой кожей, сплошь усыпанной веснушками. Глядя на меня, он нервно потирал толстые запястья и часто моргал.

— Вы женились на женщине с детьми? — уточнила я.

— Я ей предлагал. Она сказала: там посмотрим, пока давай так поживем.

— И кто же вам достался в комплекте? Пасынки? Падчерицы? Сколько им лет?

— Мальчишки. Двое. Одному девять, другому шесть.

— Хороший возраст, — одобрила я. — До подростковости еще есть время.

— Да у меня с ними никаких проблем! — воскликнул мужчина, представившийся под стать своей забавной внешности: Веня. — Они смышленые, ласковые, на любые мои задумки откликаются с интересом, особенно младший. Если бы еще мне не мешали…

— Кто же мешает и как именно?

— Да жена и ее мать. Теща, стало быть, будь она неладна, простите, конечно…

Я сдерживала улыбку и кивала поощряюще. Веня казался мне симпатичным, проблема в его семье явно существовала, но я пока не могла понять, в чем она заключается.

— Жена с самого начала ко мне так присматривалась: не как я к ней, а как к детям. Выбирала так. Ну я ладно, чего же, не понимаю, что ли, она — мать! Я к этому вопросу уважительно, мне самому всегда нравилось, когда у женщины ребенок. Это красиво. Женщина без детей, пусть хоть сто раз умная и ухоженная — что же такое? Пустоцвет…

— Феминисток на вас, Веня, нет, — с фальшивым возмущением пробормотала я.

— А зачем мне феминистки?! — искренне удивился Веня. — Я жену люблю и хочу с ней жить. Но вот теперь… Она меня к ним не подпускает. Пока играть — ладно, но если я чего им поперек скажу, так они с тещей вдвоем кидаются. Получается: это не твои дети, ты права не имеешь. Ладно, я отошел в сторону, работаю, по дому занимаюсь. «Ты совсем не помогаешь мне с детьми, я не чувствую твоей поддержки!» Скажите: это как? Я же не могу все делать по их указке, тем более там глупости просто!

— Веня, может быть, вы излишне строги к детям? — помня его домостроевские устремления, спросила я.

— Да какой я строгий! — Веня махнул веснушчатой рукой. — Нас в семье четверо детей росло, мать с отцом работали всю дорогу. Самые же простые вещи: прибрать за собой, старшему за младшим присмотреть, в магазин сбегать, матери после работы чаю подать, в конце концов: поел — спасибо бабке, которая приготовила, сказать надо, а? Скажите!

— Надо. Кто вы по специальности, Веня?

— Крановщик я, в порту работаю.

Две системы. Фактически традиционная (четверо детей, работающие родители, особо не забалуешь) и ориентированная на детей. Веню с его взглядами оттесняют в сторону, разрешая только «поиграть» с пасынками. А он, любя мать и искренне симпатизируя мальчишкам, претендует на роль мужа и отца, воспитателя, главы семьи.

— Веня, чего же вы от меня теперь хотите? — самый простой тест на вменяемость.

— Научите меня, как мне себя вести…

Тест пройден на отлично! Когда в этом случае говорят: вы повлияйте на нее (него), чтобы он (она, они)… — у меня сразу руки опускаются.

Поговорили, обсудили особенности, достоинства и недостатки обеих систем. Как можно совместить, как преодолеть недоверие жены, с какого боку начинать с мальчишками… Веня ушел воодушевленный, прямо в буквальном смысле засучивая рукава.

* * *

Две женщины интеллигентного вида, похожие между собой. Постарше и помоложе.

— Скажите, у вас был такой… рыжий?..

— Да, был. Веня, конечно, — улыбаюсь я.

— Не знаю, что вы ему там наговорили… И был-то небольшого ума, а теперь и вовсе вообразил о себе невесть что… Мы должны отпустить детей с ним на рыбалку, с ночевкой, с его портовыми мужиками, которые непрерывно матерятся! И дети будут там спать на земле в палатках и сами ножами чистить и варить рыбу! Как вы это себе представляете?!..

Я сама брала детей в походы, начиная с трех месяцев…

— Отец мальчиков лингвист, я сама филолог и говорила дочери: если уж тебя по контрасту потянуло к «простому», так не забывай же народную мудрость — рыжим всегда не доверяли, при Петре Первом косым и рыжим запрещали занимать государственные посты, а он, между прочим, про ваучеры и Чубайса никогда и слыхом не слыхал…

…Но тещу я, кажется, сильно недооценила!

* * *

С трудом выставив бабушку в коридор, я сказала матери:

— Когда я была подростком, у нас в комсомольско-молодежном лагере пели такую песенку: «Мечтала девочка о рыцаре, он ей по книгам был знаком / А повстречала парня рыжего на танцах в клубе заводском, / И от него она услышала: ты не смотри, что я такой, / Ведь я не рыжий, я не рыжий, не рыжий я, а — золотой!» Простите, у меня совсем нет слуха.

Женщина улыбнулась, но я заметила блеснувшие в ее глазах слезы.

— Мне всегда нравились рыжие.

— А Вене — женщины с детьми, — вспомнила я.

— Да-да, я знаю, он во многом прав, но они все… Мой бывший муж, он нас бросил, когда Тиму годик был. Ребенок болел, плакал все время, мы мужу диссертацию мешали писать, но теперь он приходит, водит детей в музеи, на выставки… Я же не могу ему запретить, он отец… И мама все время капает мне на мозги, а Вене трудно, я вижу, я вообще удивляюсь, как он еще не ушел…

— Веня вас любит, и он не привык сдаваться — в этом все дело, — сказала я. — Если разрешите ему быть не просто рядом, но вместе с вами, вы все преодолеете.

* * *

Филологов девать было некуда, пришлось все оборачивать в позитив.

— Ну, вам же не очень нравятся музеи, — объясняла я Вене. — И это вам повезло, что есть кому их туда водить. Ребята будут всесторонне развитые. Это полезно.

— Да, родителям некогда нас приучать было, а в школе-то я все прохлопал, теперь — вот… Культура — хорошее дело, я же понимаю...

* * *

— Нет ничего страшного в том, что дети ночуют в палатках, сами готовят на костре и делают покупки в магазинах, — убеждала я мать. — Это развивает в них самостоятельность и ответственность. Вам же нравится, что Веня не только может все починить, но уверенно готовит и даже умеет штопать носки…

— Конечно, нравится, мой первый муж даже пуговицу себе пришить не мог и еду из кастрюли в тарелку положить...

* * *

Когда я видела их в последний раз, Веня и его жена ждали совместного ребенка и собирались, наконец, официально пожениться. Бабушка продолжала «капать на мозги», предупреждать об опасности рыжих и требовала размена квартиры. Дочь сомневалась («как же я без мамы с тремя детьми»), я советовала согласиться на требование матери: у Вени есть опыт многодетности, да и его родители (несмотря на семь уже имеющихся у них внуков) готовы были помочь.