4 арт-хита недели: опера в Сити, Марк Куинн и другие британские извращенцы
1. «Три четыре» Бориса Филановского в башне «Федерация» 31 октября, 1, 2 ноября
Событие недели — третий демарш «Опергруппы», лаборатории современной оперы, придуманной Василием Бархатовым. Проект стартовал «Франциском» Сергея Невского на Новой сцене Большого, затем в рамках фестиваля «Территория» на сцене Театра наций ожили «Сны Минотавра» (точнее, начальная часть «Снов»: опера Ольги Раевой по текстам Владимира Сорокина будет закончена в 2014 году), теперь башню «Федерация» захватывает молодой петербуржец Дмитрий Волкострелов. Он придумал «Театр post», где ставит странные пьесы Павла Пряжко — самый короткий спектакль, «Солдат», играющийся в репетиционном зале московского «Театра.doc», длится семь минут. Пустота и сбивчивый треп или вообще молчание в мире Волкострелова, пережившем все эпохи с приставкой «пост», значат больше хорошо сделанной драматургии. То, что между словами, в воздухе, кажется неосязаемым, важнее произнесенного — как, кстати, и в текстах классика московского концептуализма Льва Рубинштейна. Они лежат в основе либретто оперы «Три четыре». Вошедшие в спектакль истории сочинены «по канве» Рубинштейна; первая — «Домашнее музицирование» — начинается вполне себе по-оперному: со слов «Пам-парам-пам-пампам/Пам-парам-пампам». Последняя — «Всюду жизнь» — завершается словами «Ладно. Всё. Достаточно. Спасибо». Между этими полюсами — космос, заполненный музыкой Бориса Филановского. Сценографию к постановке делает Ксения Перетрухина, один из лучших театральных художников наших дней. Для спектакля Волкострелова «Злая девушка» она, используя исключительно простые предметы быта, превратила узкий прямоугольник малой сцены во вселенную современного молодого горожанина. Деловой центр «Москва-Сити» должен трепетать от счастья, что к его холодным конструкциям из стекла и бетона прикасаются руки Перетрухиной.
2. «Большое колесо продолжает вращаться» Марка Куинна в Мультимедиа Арт Музее по 16 декабря
Пока Главный штаб Государственного Эрмитажа принимает смешные ужасы братьев Чэпменов (к вящему неудовольствию служительниц музея), в Москве открывается большая ретроспектива другого представителя «молодых британских художников»: скульптура, живопись, инсталляции, говорящие об «истории планеты Земля и всего, что на ней существует». История мира в 30 с половиной главах (по числу работ) далека от канонических религиозных или эволюционных теорий: здесь в принципе иной способ постижения материи, не разумом и словами, но цветом, фактурой, температурой. И выглядят некогда провокационные опусы Куинна вполне себе классикой — как замороженные цветы.
3. «Новое британско кино» в московском «Горизонте» с 1 по 11 ноября, петербургской «Авроре» с 14 по 18 ноября, екатеринбургском «Салюте» с 22 по 26 ноября
Большой и важный фестиваль актуального британского кино; можно назвать его эклектичным и чрезмерным, но эти свойства ничуть не противоречат британской культуре, вмещающей и панков, и королевскую династию. Для ценителей высокопарного кича — новая экранизация «Анны Карениной» с Кирой Найтли в заглавной роли; у руля стоял Джо Райт, создатель «Гордости и предубеждения» и «Искупления». На открытии — точеный и жестокий шпионский триллер «Тайный игрок»; богатую национальную традицию криминального фильма продолжает и «Пустошь» с любимчиком «Бритфеста» Люком Тридуэем в главной роли. Для тех, кто в кино любит не собственно кино, а квазифилософию, интеллектуальные игры и богемно-буржуазный стеб, подойдет «Киногид извращенца» — проект Софи Файнс и Славоя Жижека, безжалостно препарирующих идеологическую составляющую киношедевров. Плюс обратите внимание на актерские достижения Тима Рота и Киллиана Мёрфи в фирменной драме «Сломленные» и «Хранилище 24»: в Британии, как нигде в мире, научились делать одновременно и страшные, и страшно смешные хорроры.
4. «Измена» Кирилла Серебренникова в кинотеатрах
Пятое место в кинокритическом рейтинге конкурсных фильмов Венецианского кинофестиваля и шквал восторженных рецензий на всех языках, кроме русского — наши обозреватели лишний раз доказали дремучесть и невосприимчивость к некомфортному искусству. Подробнее — в моем тексте для октябрьского номера журнала «Сноб» и репортаже с Венецианского кинофестиваля.
Читайте по теме:
Кирилл Серебренников: Мы долго и мучительно выбирали прозрачность этой кофточки