Анастасия Рагозина: «Танец Дели» не получил призов, но люди аплодировали стоя

СДве недели назад вы вышли на красную дорожку Римского кинофестиваля на премьеру фильма, в титрах которого было написано «Анастасия Рагозина представляет». Было страшно?

Конечно. Когда через десять минут после начала премьерного показа два человека вышли из зала, у меня перехватило дыхание. Но пошли финальные титры, и раздались аплодисменты. Зрители встали. На нас направили свет прожекторов, мы тоже поднялись со своих мест, а окружающие нас люди продолжали стоя аплодировать. И хотя мы не получили никаких призов на фестивале, фильм, несомненно, заметили.

СКак вы начали работать вместе с Иваном Вырыпаевым?

Мы были знакомы по театру «Практика», в попечительский совет которого я входила вместе с Александром Мамутом. В свое время мы даже думали вместе снимать фильм «Кислород», но в процессе работы над сценарием пришли крупные продюсеры, предложившие другие, более выгодные условия, и наш первый совместный проект отложился на несколько лет. Иван часто присылал мне свои пьесы, не говоря уже о том, что я смотрела все его спектакли. Из этого нашего непрекращающегося диалога в какой-то момент возникло желание снова поработать вместе.

СПродюсирование авторского кино для вас — меценатство?

Нет, я верю, что авторское кино может окупаться. Я отдаю себе отчет, что работаю с проектами, которые не похожи на фильмы «Бэтмен» и «Люди в черном», но и у нашего кино есть свой зритель. Как продюсер я ставлю себе цель сделать успешными все проекты, в которых я принимаю участие. Я хорошо понимаю, как работает механизм запуска кассовых фильмов на широкую аудиторию. Но меня интересует не это.

СВас интересует арт-хаус?

Не люблю слово «арт-хаус», предпочитаю выражение «авторское кино». Мне в первую очередь интересно творчество конкретных  людей.

СВы сталкивались с тем, что вас не воспринимают серьезно из-за того, что вы пришли из довольно далеких от кино сфер деятельности?

Мои предыдущие проекты — ювелирный бизнес и алкогольное направление — действительно, не имеют ничего общего с тем, чем я сейчас занимаюсь. Возможно, из-за этого кто-то относится ко мне с предубеждением. Я могу их понять. Но все же я не выпускаю кино, которое лежит на полках, никем не востребованное. Все фильмы замечены, показаны на фестивалях: и фильм Павла Руминова «Я буду рядом», где я была креативным продюсером, и кино Николая Хомерики «Сердца бумеранг», который я продюсировала вместе со Светланой Кучмаевой. При всей моей пока еще профессиональной несерьезности результат уже серьезный. При этом я отдаю себе отчет, что у меня еще мало опыта и много чему еще надо учиться. И испытываю смущение, когда мой друг Федор Бондарчук представляет меня людям кинематографа как кинопродюсера.

СВы светский человек —  из тех, о ком любят писать глянцевые журналы. Как вам смена декораций: переход из так называемого мира гламура на территорию искусства?

По ощущениям получилось, что гораздо сложнее из мира кино и театра вдруг оказаться на каком-то светском мероприятии. Ведь сейчас люди на вечеринках не общаются: все заняты. Каждый себя фотографирует и на Instagram выкладывает. Количество лайков в соцсетях — вот что стало одним из главных мерил успеха в современном мире. В фильме «Танец Дели» играют и Каролина Грушка, и Ксения Кутепова — одни из самых ярких актрис нашего поколения. Как вы думаете, сколько у них фотографий на Instagram? Ноль. Я не хочу превратиться в какого-то сноба, который всем рассказывает, как жить, я крайне далека от этого, но я понимаю, как это важно — научиться существовать в современном мире вне зависимости от рейтингов и лайков.

ССветская жизнь и мир кино настолько антагонистичны?

Светская жизнь должна как минимум вдохновлять: и через внешнюю эстетику, и через интересное общение. Это должно быть то, к чему хочется стремиться и приобщиться. У нас нет настолько избранного и интересного светского общества, чтобы туда хотелось попасть. И вся наша индустрия пиара и маркетинга эпохи потребления — зазывающая, любым путем. Но те люди, с которыми я работаю, не хотят идти на компромиссы в пользу широкой аудитории. В нашем случае это, скорее, поиск альтернативного пути.

СНе страшно было вступать на этот путь при сегодняшнем развитии кинорынка?

Для меня не впервой входить на новые и не всегда простые территории. Когда восемь лет назад я начинала ювелирный бизнес, то тоже была неопытным, не знающим правил игроком. И когда после смерти Кирилла (муж Анастасии, владелец холдинга VEDA Кирилл Рагозин, погиб в 2005 году от несчастного случая. — Прим. ред.) и после передела собственности, естественно, не в пользу семьи, мне досталась компания с долгами и взятыми на баланс кредитами, тоже пришлось вступить на неизвестную мне территорию крупного бизнеса.

СКак вы попали в киноиндустрию?

Все началось с театра «Практика», в котором я оказалась в конце 2005 года. Там я познакомилась со многими из тех, кто сегодня составляет мой круг общения, включая Алису Хазанову, Павла Руминова, Олега Груза. В 2006 году в театре был создан попечительский совет, а еще через два года, когда возникла идея фестиваля детских театров «Большая перемена», я стала учредителем фонда поддержки этого фестиваля. Находясь в эпицентре такой деятельности, я на практике обучалась многим вещам — можно сказать, полевым методом. И мой первый кинопроект тоже связана с «Практикой» — фильм «Доброволец», который мы снимали вместе с командой «Практика пикчерс». Я тогда только инвестировала и наблюдала за процессом. У нас был звездный кастинг: Ингеборга Дапкунайте, Андрей Смоляков, Татьяна Друбич, мало кому известный на тот момент Иван Макаревич и лидер рэп-группы «Каста» Влади. Фильм купил канал РТР, и инвестиции быстро вернулись. Первый опыт оказался успешным, что позволило мне поверить в возможность двигаться в этом направлении.

СВозврат инвестиций в киноиндустрии — это всегда непредсказуемый процесс, тем более в авторском кино. Как вы оцениваете успех других ваших проектов?

В нашей стране доснять фильм до конца — это уже успех. Зачастую продюсер покупает сценарий, потом его переписывают без утверждения автора и отдают режиссеру — ни о каком взаимном сотрудничестве речи не идет.  Все это хорошо показано в  спектакле «Артемий Лебедев. Человек.doc»: главного  героя — режиссера втискивают в такие рамки, где от него как автора ничего не остается. Мне же важно сохранить авторское высказывание.

Моим следующим проектом после «Добровольца» стал документальный фильм Павла Руминова «Это просто болезнь». Это был благотворительный проект. Мы сделали фильм, который подарили хосписам. В декабре будет специальный показ этого фильма в рамках фестиваля «Зимняя эйфория». Как это часто бывает, у проекта появилась большая команда, которая сейчас выпустила новый художественный фильм «Я буду рядом», получивший прошлым летом Гран-при на «Кинотавре».

СКак вы оцениваете, насколько успешным может стать прокат фильма  «Танец Дели»?  На какую аудиторию он рассчитан?

Планируя  бюджет фильма, я учитывала потенциал сборов в прокате такого кино, мы же работали без господдержки. Но я верю, что этот фильм может быть интересен самым разным категориям зрителей. Мне не нравится термин «кино не для всех», мы снимали кино для всех.С