Николай Усков: Скандал в Большом театре. Постскриптум
Еще в пору занятий историей я приобрел стойкую неприязнь к тому, что марксистко-ленинская наука называла «дать оценку». Историк для меня — не судья, а наблюдатель или, по-набоковски, соглядатай. Он рассказывает истории, а не выносит приговоры. Этот принцип я взял с собой в журналистику, хотя созерцательность в моем нынешнем ремесле дается куда тяжелее. Легко быть беспристрастным и любознательным наблюдателем за событиями какого-нибудь XI века. Гораздо сложнее оставаться посторонним своему времени. Да что уж там — сплошь и рядом не получается, сколько ни старайся. В ситуации с Большим театром я, кажется, сделал все, чтобы не высказаться самому. Сначала я попросил генерального директора Большого театра Анатолия Иксанова об интервью. Уже вечером того же дня я понял, что будет нечестно и непрофессионально, если я ограничусь только одной стороной конфликта. Это будет означать, что я дал свою оценку происходящему. К счастью, народный артист России Николай Цискаридзе оперативно согласился на встречу. В итоге картина получилась сбалансированной.
Тем не менее нашлись люди, которые упрекнули меня в том, что я делаю рейтинг на разжигании конфликта в Большом театре, на стравливании сторон. Отвечу. Я просто стараюсь делать свою работу по возможности непредвзято. А конфликт в Большом уже давно полыхал и без меня. Какое-то время я действительно делал вид, что не вижу ни искр, ни пламени. Причин тому было много — среди прочего, кто я такой, чтобы судить, хорошая в Большом акустика или нет, в какой физической форме находится Николай Цискаридзе и нужен ли Большому «Руслан и Людмила» в постановке Дмитрия Чернякова или можно обойтись «Лебединым озером».
Но вот Сергею Филину плеснули в лицо серной кислотой. И вся история Большого скандала разделилась на «до» и «после». Что еще должно случиться в театре, чтобы мы перестали стыдливо отворачиваться от происходящего, как от случайно подсмотренной семейной склоки?
Анатолий Иксанов говорит, что в борьбу за кресло директора Большого театра включились могущественные силы. И это, судя по всему, так. Есть за что бороться. И за восстановленное здание, и за исключительное положение в обществе, и за 120 миллионов долларов годового бюджета, и за то, что считать Большим искусством, а что «чернухой» и «порнографией». Не правы те, кто называет г-на Иксанова просто «чиновником». Кабы так, не было бы в Большом «Руслана и Людмилы» в постановке Дмитрия Чернякова, а было бы сплошное «Лебединое озеро». И многих это бы очень устроило. Превращение всего и вся в «Лебединое озеро», точнее, болото — неизбывная мечта всякого российского государственника, от Победоносцева до Суслова. А государственников сегодня как грязи.
Означает ли это, что покушение на Сергея Филина связано с борьбой вокруг директорского кресла в Большом? В этом я совершенно не уверен. Из уважения к Сергею не буду строить догадки, в них и без меня нет недостатка. Тем не менее очевидно, что от случившегося страдает репутация всех вовлеченных в конфликт сторон. Не исключено, что запах серы, клубящийся сегодня над Большим, кого-то и отпугнет от директорского кабинета. Велик риск волей-неволей замазаться в этой истории, даже если ты трижды государственник, столпник и постник. Но надолго ли?
Г-н Иксанов готов признать, что упустил ситуацию с Цискаридзе, создал у него ощущение вседозволенности. Я же полагаю, что главное его упущение в другом. Выдающийся артист годами находится в напряженных отношениях с генеральным директором Большого театра, хочет, но не может выйти на новую ступень в своей карьере — занять одну из руководящих позиций хотя бы в балете Большого. Любому человеку нужна перспектива роста. Этой перспективы под руководством г-на Иксанова Цискаридзе не видит давно. Г-н Иксанов сам вложил в руки своих врагов это мощное орудие, каковым, безусловно, является народный артист России. «У разных влиятельных людей может быть свое отношение к происходящему, я могу говорить исключительно о своем мнении и интересе, — сказал Цискаридзе в интервью «Снобу». — Я много раз заявлял, что ни за каким руководящим постом я никуда не пойду и не поеду, что меня очень устраивает положение премьера и педагога-репетитора Большого театра, и если возникнет желание со стороны Министерства культуры, со стороны правительства, чтобы я занял какую-то административную или художественную должность, то я готов это сделать. Только на основании своего стажа, понимания ситуации, нужд работников родного коллектива, а не из тщеславия или желания свести с кем-то счеты».
Я встретился с двумя непримиримыми оппонентами. Пожалуй, единственное, что их объединяет, — искренняя любовь к своему делу, к Большому театру. Каким образом эти два безусловно талантливых человека будут сосуществовать дальше, сегодня невозможно предугадать.
Большой — по-прежнему императорский театр. На сцену выступили уже почти все фигуры империи. Не было пока только самого императора. Владимир Владимирович Путин не посещал Большой с момента его открытия.
Все материалы по теме читайте здесь.