Страшнее атомной войны

Сегодня истекает срок северокорейского ультиматума — какой-то, впрочем, нелепый вышел ультиматум, КНДР вроде бы ничего не требует, просто угрожает:

«Мы не желаем зла иностранцам в Южной Корее в случае войны». Конфликт, разумеется, будет ядерным, убеждает всех Центральное телеграфное агентство Кореи, местная пародия на ТАСС. Не кликайте по ссылке: все равно загрузится минут через десять, сайты у КНДР еще хуже, чем бомбы.

Было бы глупо в очередной раз пнуть нелепую и агрессивную Северную Корею. Но само существование этого enfant terrible выявляет устройство современного мира. В политике все меньше реальных действий и все больше спектакулярных, зрелищных, а в войне, которая продолжает политику, реального не осталось ни на грош, один шоу-бизнес.

На самом деле на Корейском полуострове без перемен, а настоящие боевые действия происходят в уютных редакциях вроде нашей, снобовской. Или в неуютных, вроде Центрального телеграфного агентства. Информационный конфликт длится уже вторую неделю. 30 марта юный Ким Чен Ын объявил соседям войну. Потом война оказалась неправильно переведенным словом.

Тем не менее фраза про «военное время» действительно прозвучала, и в ответ южане мобилизовали кучу военной техники. Технику эту никто не видел, но тут главное — объявить погромче. Япония тоже включилась в игру и вывела в море ракетоносцы.

Пикантный момент: никаких ракетоносцев у Японии официально нет... хотя это никого не смущает, и трехсоттысячная армия существует под видом гражданских «сил самообороны». Существование ядерного потенциала КНДР тоже, кстати, под вопросом: есть мнение, что все ракеты давно сгнили, и в лучшем случае товарищ Ким Чен Ын может подорвать самого себя. В то же время США прервали собственные ракетные испытания, чтобы напуганные корейцы не перенервничали и не запустили свои сгнившие ракеты... Тем временем Голливуд выпустил сразу два крупнобюджетных фильма, где действуют северокорейские террористы («Падение Олимпа» и римейк «Красной жары»).

В общем, фарс. Ситуация глубоко пелевинская. Что-то в этом есть от «Омона Ра». Когда трехступенчатую ракету запускают в вонючем подвале, и звезды в иллюминаторе — из дешевой фольги. Мир победившего солипсизма, где разруха не в клозетах, а в головах, и ядерная гонка там же, а равно и полеты в космос.

Все сходятся на том, что ядерный потенциал Кореи ничтожен: у нее, вероятно, от восьми до тридцати ядерных зарядов, а ракета-носитель «Мусудан» даже до Гонолулу не долетит — в лучшем случае до острова Гуам, да еще от отчаяния можно ее запулить куда-нибудь в район Челябинска. Но в сущности неважно, сколько там у КНДР ракет и сколько их у США. Нынешняя война похожа на ритуальную схватку двух тетеревов, которые имитируют бой в борьбе за нежную клоаку самки. Ультрасовременный тренд — симуляция военных действий — парадоксальным образом оказывается чем-то природным, примитивным, архаичным. Самцы не убивают друг друга, только пугают.

Вот только боится ли кто-нибудь их токования и ярких перьев? Боится ли хоть кто-то, кроме военных министерств, которым деньги платят за паранойю? Вот вы, например, боитесь немирного атома?

У старшего поколения страх ядерного взрыва — в подкорке. Он даже ушел в фольклор. «Страшнее атомной войны усы у старшины». Бабушка моя так и называла злых, уродливых теток в сельмаге: «страшнее атомной войны». Целый литературный жанр — научная фантастика в ее современном виде — посвящен переживанию возможной ядерной смерти. Обратная сторона страха — смысл, а обратная сторона атома — космос.

Это удивительно нелепое занятие — соревноваться, кто больше накопит ракет и кто раньше прилунится. Но все же есть обаяние в эпохе раннего постмодерна, когда две огромные державы наперегонки рвались к звездам и пугали друг друга тотальным уничтожением. Две гонки — космическая и ядерная — придавали жизни особенное значение. Интересно жить на пороховой бочке, которая то ли разметает вас в клочки, то ли поднимет к звездам.

Сейчас никаких гонок, только бег на месте, конец истории, провозглашенный скучным Фрэнсисом Фукуямой. И поэтому Корея вызывает не страх, а смех и скуку. Ну и черт с ней. А космос жалко.

Я видел бесконечно печальную сцену в автобусе, проезжающем мимо Музея космонавтики. Изможденная мама что-то объясняла дочке про спутник, про дальние галактики, и ее глаза тускло горели, отражая апрельское солнце. Дочка оторвалась от фальшивого айфона, скользнула взглядом по рабочему и колхознице и равнодушно протянула: «Космос? Ага. И че я там забыла?»

Космос не манит, атом не страшен. Здорово, что третьей мировой не будет; грустно, что Гагарину больше не летать.