Лизавета Лелькова: Ваш выход, эфенди!
Подошедшие вплотную к финальной — парижской мужской неделе моды — предшествующие показы уже ознаменовались центральными для этого сезона моментами: и внезапным буйством флористики на принтах Gucci; и торжеством оранжевого цвета, ставшего ярким пятном в буквально каждом показе; и тюремными цепями, нависшими над Доменико Дольче и Стефано Габбаной. Вместе с тем особого внимания удостоился дизайнер Умит Бенан, в очередной раз давший показ, обернувшийся в буквальном смысле шоу.
Родившийся в Германии в турецкой семье, но выросший в Стамбуле, Умит Бенан впоследствии неоднократно переезжал из одной европейской столицы в другую, однако именно турецкая культура на протяжении всех лет оставалась для него приоритетной. В январе 2009-го дизайнер выпустил свою первую коллекцию для мужчин, а с 2012 года в течение последних сезонов был креативным директором Trussardi, работавшим как над мужскими, так и над женскими линиями. Сегодня в основе творчества Бенана всегда оказываются вопросы смешения или, напротив, обособления культур — восточной и европейской, минувшей и современной. В результате Умит Бенан работает с иглой в контексте модной проповеди: будь то последняя коллекция, навеянная родной историей, или предшествовавший осенний показ — эдакий стрит-арт в рамках подиумной дорожки, на котором модели выходили под вой полицейских сирен в шерстяных балаклавах.
Было бы удивительным, если бы сегодняшняя политическая ситуация в Турции прошла незамеченной для Бенана. Из-за волнений в стране официальная страница дизайнера в фейсбуке полнится не ссылками на собственные показы, а на новостные ленты, сообщающие о происшествиях в Турции, или же опубликованными дизайнером статусами вроде «TURKISH GOVERMENT S WEBSITES ARE SHUT DOWN BY ANONYMOUS!». Турки, по заявлению самого дизайнера, «в течение последних 10 лет теряют [свою] индивидуальность», притом что их культура — одна из наиболее развитых и самодостаточных. Конечно, идея выразить собственное переживание через подиумную коллекцию далеко не нова, но все же новаторство Бенана уже в том, что вместе с показом он демонстрирует и своего рода борьбу, желание затронуть целый социокультурный пласт и обратить на него внимание людей других традиций.
В какой-то мере политико-культурный контекст можно приписать и последней коллекции Prada, апеллировавшей через говорящие принты и оформление показа к современному разрушению и эксплуатации «тропического рая» — Вьетнама и Гавайских островов. Не случайно шоу Миуччи проходило под названием Menacing Paradise. Но, сравнивая такого рода мысль с восточным посылом Бенана, следует отдать дань последнему, сумевшему не только уместить насущную идею в модный показ, но и придать ей драматичности, если не сказать театрализованности. По заказу дизайнера в La Scala были созданы расписанные вручную маски, изображающие характерных турецких эфенди — бородачей и усачей с кустистыми бровями и в фесках. Добавьте к ним зажатый в зубах муляж сигареты, джентльменскую трость в руке или стакан с традиционным ракы, расплескивающимся на восточные ковры под живой аккомпанемент турецких перкуссионистов, — и оцените элегантный маскарад на подиуме.
При всем этом удивительно, насколько доступно и органично Бенану удается вписать такие национальные мотивы в границы модной индустрии, передать элементы турецких нарядов не как пережиток, о котором кто-то уже забывает, а как доступную красоту и даже достояние. По словам дизайнера, для него во главе угла стоит сам человек и убеждения, и лишь затем играет роль его одежда. Но именно последняя служит наиболее четкому и ясному выражению этих самых убеждений и придает им визуальную форму. Устроив показ при участии «турецких господ», Умит Бенан снова показал, что умная мода заключается не только в замысловатом пошиве, но и в его интеллектуальном наполнении.