В поисках доктора Хауса
Впервые мне пришлось всерьез столкнуться с врачами только во время беременности. Я сразу пошла к хорошему частному врачу, который посоветовал параллельно встать на учет в женскую консультацию, чтобы бесплатно получить бумаги на декрет и обменную карту. В районной женской консультации мне сообщили, что у меня предраковое состояние, а еще плохо дело с гормоном, отвечающим за интеллектуальное развитие плода. Несколько часов рыданий — и больше я к государственной медицине не обращалась. А частный врач за частные деньги, как в том анекдоте, честно говорила мне, что все у меня хорошо. А что еще нужно беременной женщине?
Я всегда считала, что не надо обременять человека врачами и таблетками при каждом чихе. И уж тем более антибиотиками, которые впервые в жизни мне пришлось пить при воспалении легких во время второй беременности. Поэтому и педиатра я выбирала соответствующего.
Весь первый год к Леве ходил отличный врач, работающий детским онкологом на Каширке и справедливо считающий, что большая часть стандартных детских проблем — ерунда. Когда-то он работал в Африке, поэтому при встрече с ребенком он всегда говорил: «Нормальный белый мальчик».
На вопросы, надо ли делать пюре ребенку из свежих овощей или можно покупать баночное, он отвечал: «Вы знаете, что продают на рынке? Вы видели, откуда эти кабачки и яблоки? Ну, а компании, делающие эти баночки, проходят сотни проверок. Нет, если вам, конечно, нечем заняться, можете отбирать продукты и готовить — дело ваше». По поводу преимуществ грудного вскармливания перед молочными смесями говорил: «Вы работать собираетесь вообще? В Африке, конечно, детей за спину сажают, грудь за спину кидают и идут работать. Оно вам надо? Это раньше эти смеси из коровьего суррогата делали, а теперь отличные смеси. Но дело ваше». Плохо спит? Ну а взрослые что, все хорошо спят? Ну, и все в таком роде.
Поскольку основная моя материнская идеология — «никакой идеологии», мне он очень подходил. Единственная проблема с этим доктором была в том, что он считал: без особого повода нельзя звонить ему в выходные и поздно вечером. Еще он считал, что на каждый чих не наздравствуешься и приезжать смотреть на каждую тревогу матери — лишняя трата времени. Он по фотографиям какой-нибудь сыпи отвечал, что это ерунда и пройдет, а это потница, а это аллергия. По телефону подробно выспрашивал про кашель и определял, что это просто кашель, а не бронхит. Все это сближало его с доктором Хаусом и очень успокаивало.
Но «особый повод» для детского онколога и для молодой матери — понятия совершенно разные. Теперь я понимаю, что не стоило звонить ему в три часа ночи, когда 10-месячный Лева с температурой 39 лежал у меня на животе, закатив глаза, и подвывал. Теперь я более-менее знаю, что делать в таких случаях. А тогда не знала. Ему же казалось очевидным, что необязательно его будить, чтобы услышать, что надо вкатить ребенку нурофена. Ну, или он просто спросонья не очень добр. В общем, у нас слегка разладилось, и с тех пор я боялась ему звонить. А когда под Новый год у 11-месячного Левы температура 39-40 не сбивалась ни нурофеном, ни анальгином, ни водкой в течение недели, он и вовсе умудрился оказаться в отпуске и не брать трубку.
Даже скорая помощь, которая доехала к младенцу с температурой 40,1 за 5 минут от звонка до укола, звонила с дороги и давала указания. И эта расторопность испугала меня, надо сказать, больше, чем сама температура.
В общем, с моими представлениями о врачах и антибиотиках в тот раз пришлось распрощаться довольно быстро. Представления представлениями, а ощущение, что у твоего ребенка вскипают мозги, а сам он перестал вставать, ходить и агукать, а может только слегка привстать и тихонько выть, когда просыпается на 15 минут в день, — это неприятно. Температура прошла, а преданные представления не вернулись.
Под новые задачи был найден другой педиатр — пожилая женщина старой хорошей советской школы из тех, что воспаление легких умеют определять на слух и стук. Она не любила антибиотики, но отдавала им должное в некоторых случаях, а в остальных предлагала всякие безопасные способы сбивания температуры, в том числе ванной и льдом на печень. Всегда приезжала послушать Леву, была очень обстоятельна, мила и напоминала мне моего собственного детского врача из районной поликлиники. К сожалению, что-то там приключилось с ее сыном, на долгое время ее отправили сидеть с внуком на дачу, и она выпала из нашей жизни.
Дальше были эксперименты с районными педиатрами из поликлиники, с какими-то советами знакомых.
И вся стройность моих представлений о взаимодействии с детским здоровьем рассыпалась. Не так, как у одной моей подруги, которая умудрялась лечить ребенка одновременно гомеопатией, волшебницей, антибиотиками и народными средствами, но как-то похоже.
Я знаю, что нет ничего живее и яростнее, чем спор о том, делать ли детям прививки. Защитники обеих сторон испытывают столь сильную взаимную ненависть, что, кажется, запретили бы противникам вообще иметь детей, дай им волю, потому что без всяких шуток считают друг друга убийцами.
Я завидую тем, кто истово придерживается любой из сторон. Я с интересом читаю горячие дискуссии фанатов грудного вскармливания до 5 лет и гомеопатии, но не имею по этому поводу никакого мнения. А есть ведь еще остеопаты. И ведь если во все это верить, то как-то легче справляться хотя бы с собственным незнанием. Что-то происходит, и ты бежишь за белым шариком — это не лишает тебя тревоги за больного ребенка, но хотя бы приглушает страх, что ты должен что-то сделать и не знаешь что.
Главная моя проблема в том, что теперь я никому не доверяю или не нашла еще того, кому могу доверять, а это самое худшее, что может случиться в отношениях с врачами. Потому что с врачами, как с автомеханиками: каждый следующий считает, что предыдущий все испортил, — и надо просто один раз определиться, кому из них ты веришь. А я вместо этого любую врачебную инструкцию оцениваю самостоятельно. Сама решаю, стоит начать антибиотики или нет. Брать выписанные капли или пока пренебречь. Лечить ли кашель компрессом из картофельных очисток, как делала моя бабушка, или мороженым, как делают англичане. Вызывать сейчас врача или обойдется.
Я понимаю, что это довольно опасная стратегия, потому что мои медицинские познания ограничиваются стандартным набором медицинских сериалов. Но как еще поступать людям, не имеющим четких медицинских взглядов?