Звери-евреи, волк на миллионах и смертельные признания: 5 арт-хитов февраля
1. «Святая политика» Павла Пепперштейна в галерее Regina по 15 марта
Новый — первый за пять лет — живописный проект Павла Пепперштейна, художника и писателя, одинаково свободно чувствующего себя и в нашем, и в потустороннем измерениях. У «Святой политики» отчётливый даже не политический, но экологический акцент. Он, конечно, всегда в той или иной степени присутствовал в работах автора, давно не переносящего изувеченную Москву и предпочитающего в поисках земных Утопий «струиться» по миру. Но сейчас святое (если не сказать радостное) раздражение Пепперштейна приобретает почти плакатную форму — и это очень своеобразный, на границе с галлюцинацией плакат; «спокойной ночи, малыши» только для взрослых; визуальный окрик в сторону зарвавшейся цивилизации. Своего рода эпиграф — в рисунке на входе: «Интернет — это плохо, а ядерное оружие — это хорошо». Своего рода хедлайнер — картина, где звери с жёлтыми шестиконечниками на шкурах обращаются к евреям всего мира с мольбой спасти их от человеческой расы: «Помогите нам! Они делают с нами то, что делали с вами в 40-е!». Сатирический эпилог — полотно с надписью «Ну а теперь хватит! В бездну сползают народы. Туда вам и дорога, охуевшие хищники, убийцы природы!» Гуманизма — ноль, что ничуть не вредит гармонии этого выставочного «текста».
2. «Волк с Уолл-стрит» Мартина Скорсезе в кинотеатрах с 6 февраля
Джордан Белфорт — реальный персонаж, финансист, миллионер и уголовник, по окончании отсидки ставший высокооплачиваемым учителем жизни, апостол американской мечты и законченный маньяк, глаза которого испускают такие лучи, что Люди Икс отдыхают. Фирменный герой для Мартина Скорсезе и Леонардо Ди Каприо, взбивающих коктейль из кокаина, шлюх, почти патологического азарта и социопатии. Даже непонятно, к чему придраться — «трэш и угар, я люблю развлекаться», и с оскаровскими номинациями всё в порядке. Возможно, проблема — как раз в чрезмерной «фирменности», практически равной предсказуемости.
3. «Trespassing / Вечное возвращение» Яна Чженьчжуна в «Манеже» до 12 марта
Ретроспектива китайского видеохудожника, в центре которой эпос «Я умру». Чженьчжун создает его на протяжении 13 лет, в разных городах планеты, новейшая версия — московская, сделана специально для выставки в Манеже. Для художника, сделавшего имя на смерти, Чженьчжун выглядит подозрительно несерьёзным автором — на входе встречает зрителей видео Light as Fuck (переведённым на русский вольно-целомудренно): его герой удерживает целый Шанхай, перевернутый вверх тормашками, касаясь лишь шпиля телебашни; ничего себе баласирование перша! С «Прямой линией», фиксирующей китайский бетонный день и медитативный проход старика по бордюру, соседствуют «922 рисовых зерна» — практически арт-версия песенки «Курочка по зёрнышку кудах-тах-тах». Нарезка из фраз, произнесенных сотрудниками корпорации Siemens, складывается в бравурно-позитивный текст — выходит добрая пародия на социальное украшательство и корпоративный дух. Очаровательна рефлексия на темы, запрещенные в Китае — политику и эротику: видео «Экзамен». В нём две студентки в неглиже штудируют курс политической истории в постели, под бдительным оком плюшевого медведя; кружева на белье, ссадины на коленках, бархатная кожа, сладкое дыхание — и щебетание про классовую борьбу. Возможно, так и есть: Чженьчжунь — легкомысленный, и вот отчего так умиротворяюще и жизнеутверждающе выглядит его opus magnum «Я умру». Брюссельцы и бейрутцы, римляне и токийцы, ганноверцы и москвичи — мужчины и женщины всех рас, возрастов, конфессий и профессий говорят на камеру художника одну лишь фразу: «Я умру». Шепчут, пропевают, выкрикивают — как ныряющий в крещенскую прорубь участник российской версии. Большинство — с ухмылками и усмешками, лишая непреложную истину трагизма. Мы умрем. Но пока мы живы. Скорби нет, ребята.
4. «Что-то будет потеряно» Евгения Гранильщикова в «Манеже» до 16 февраля
В начале 2014-го выставкой прекрасного Романа Мокрова «Манеж» совместно с галереей «Триумф» запустил цикл «Большие надежды», посвященный молодым российским видеоартистам. Проект отличный; выпуск номер два — квазифильмы Евгения Гранильщикова: среди них есть те, что длятся считанные секунды (цикл No Fighting at the Windmills), состоят из фотографий («Московский дневник», «Фобии»), заменяют изображение титрами («Сладкие сигареты») или обходятся только саундтреком (Fugue — в прошлом году он участвовал в выставке «Невесомость», где был представлен более выигрышно, в виде призрачного кинозала, с рядами кресел, опоясывающим долби-стерео и мертвенно бледным, безжизненным экраном). Есть и более традиционные — «Письмо» или полиэкранные «Позиции» (их прежде можно было увидеть на выставке выпускников школы Родченко в Мультимедиа Арт Музее), этакий политико-искусствоведческий ménage à trois, комедия о новой икорно-винной левизне, сытом активизме и любви. Про Гранильщикова не скажешь «молодо — зелено»: он и не по возрасту самоироничный, и мудрый художник, способный не проговорить, но умолчать самые важные вещи — и про искусство, и про любовь.
5. «Карта и территория» Максима Шера в галерее «Триумф» по 13 февраля
В «Триумфе» — петербургские сезоны: цикл обрамленных историческими виньетками портретов наших современников «Пересечения» Андрея Гордасевчиа и «Карта и территория» Максима Шера, болевой приём, травматический опыт постижения исторической правды, посвящение Блокаде Ленинграда. Для создания своей инсталляции Шер использует только документы; их фигуранты — палачи и жертвы, и те, и другие — ленинградцы: одни стучали и сажали, другие — сидели. За мифический шпионаж, обвинение в котором могли предъявить медсестре, спасавшей от голодного безумия себя и дочь коллажами из немецких открыток. Или работникам фотоателье, записанным шизофреником из НКВД в агентурную группу «Глаз народа». О Блокаде в связи с её юбилеем говорят много — как правило, поверхностно и пафосно; за механическими тирадами «память о вас будет жить вечно, ваш подвиг бессмертен» не стоит ни смысла, ни человечности. Тех качеств, которыми отмечен это смелый художественный проект.