Николай Усков: Добродушие его высочества
«Вас представят его королевскому высочеству. Его королевскому высочеству не принято задавать вопросов, пожалуйста. Его королевское высочество обратится к вам сам», – наставляет меня сотрудник министерства по туризму Великобритании, выдавая вместо «высочества» какое-то торопливое и малопочтительное «высчесво». Монархия для англичан – вещь будничная. Я не раз обращал внимание, как легко, почти рефлекторно приседают обычные английские женщины перед другими обычными английскими женщинами или мужчинами. Это приседание – будто каблук подвернулся – называется красивым словом «книксен». Книксеном положено встречать особ королевской крови, «роялз» – так их по-свойски кличут англичане. Впрочем, этой феодальной почтительности от иностранок не требуется. Тем не менее некоторые мои коллеги женского пола из Китая замечательно воспроизводят книксен. Большое начальство для китайцев сакрально, даже если это начальство не имеет к ним никакого отношения.
Начальство выглядело добродушно, несмотря на возраст и бессмысленность происходящего. Герцогу Эдинбургскому Филиппу, мужу королевы Елизаветы II, в этом году исполнится девяносто три года. Во время нашей встречи ему было под девяносто. Принцу предстояло познакомиться с очередной полсотней непонятных людей и придумать для каждого какой-то вежливый вопрос. Люди должны чувствовать внимание и интерес к себе: «О, вы из Москвы! Не правда ли, удивительно красивый город?» «Шанхай! Как же, как же. У вас, должно быть, сейчас прохладнее, чем здесь?» «Вы проделали долгий путь из Бразилии. Надеюсь, вас не мучает джетлаг?» Вопросы не могут быть чересчур личными, оскорбительными и не должны предполагать долгого разговора. Пять секунд на каждого. И так последние шестьдесят два года. Елизавета стала королевой в 1952 году, когда еще был жив Сталин.
Иногда я думаю, как бы мы жили, уцелей в России монархия. Наверное, русские тоже называли бы Романовых не «августейшей фамилией» (оба слова с большой буквы), как было принято еще в начале XX века. Наши «роялз» были бы «Царскими», «Великими», ну или «Семьей». Например, «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали бы: «В мероприятиях по случаю Российского императорского марафона “Победим СПИД всем миром”, которые прошли на этой неделе в Московском дворянском собрании, приняла участие Семья, представители купечества и промышленности, занимающие первые строчки в списке самых богатых людей планеты по версии журнала “Купецъ”. События почтили своим присутствием ордена Святой Анны кавалер Брэд Питт и Анджелина Джоли, сэр Элтон Джон с супругом Дэвидом Фернишем, баронесса Алла Пугачева с мужем Максимом Галкиным и детьми, другие деятели шоу-купечества, культуры и науки. Всего было собрано шестнадцать миллионов червонцев, которые пойдут на борьбу со СПИДом в странах Африки. Это примерно в два раза превосходит сумму, которую удалось собрать во время аналогичной кампании в США. Государь послал участникам марафона свое приветствие. Из источников, близких к Зимнему дворцу, стало известно, что сэр Элтон Джон и Дэвид Ферниш приглашены провести ближайший отпуск в Ливадии».
Внешне последние Романовы удивительно похожи на некоторых Виндзоров. Но какие разные судьбы. Переходящее из поколения в поколение умение уберечь страну от катастрофы путем разумных компромиссов – вот что на самом деле стоит за добродушием его королевского высочества и всех прочих высочеств, величеств и степенств. Добродушие – свойство уверенных в себе людей, прочно стоящих на ногах. Злы, обидчивы и высокомерны только те, кто чувствует себя самозванцами.
Этот лондонский номер – конечно, про то, как мы, русские, ищем свое отражение в Англии. В массовом сознании Великобритания ассоциируется у нас с чем-то величественным, бархатным, пухлоногим, очень респектабельным и обязательно потрескавшимся. Думаю, русские, тоскующие по империи, тоскуют по ней и в Англии. Между тем главное в современной английской культуре – чувство юмора, свобода и, скажем мягко, шалопайство. Для граждан рухнувшей империи британцы кажутся совершенно независимыми от своего прошлого. Они живут здесь и сейчас, словно не было никакой королевы Виктории, а были «Битлз», Фредди Меркьюри, Вивьен Вествуд и Бэнкси. Англичан не мучают фантомные боли, которые в нашей стране порождают стилистические кошмары в духе не столько Людовика XVI, сколько Людовика в шестнадцатой степени. Англичанин не боится ни XX, ни XXI веков. Может быть, потому, что всегда оставался хозяином своей судьбы, а не хотел забыть ее как страшный сон, не стремился придумать себе новую генеалогию, новое «я». Англичане живут в том мире, в котором им довелось родиться, и получают невероятное удовольствие от этого. Им и в голову не придет корчить из себя пуритан XVII века или джентльменов XIX. На то у них есть королева и другие «роялз», которые должны соответствовать стереотипу властителей полумира так, чтобы и китайские барышни делали перед ними книксен.С