Вадим Рутковский: Соединенные Штаты Кино. Гид по фестивалю «Амфест»
Свой гид двухгодичной давности я нагло обозвал «Долой Голливуд!», потому что Amfest традиционно представляет в России независимое американское кино, создаваемое вне студийной системы, часто на голом энтузиазме. Но ценность фестиваля как раз не в противопоставлении одного направления другому, а в создании целостной картины. США — величайшая кинематографическая держава, где изобретение французских деляг и фокусников родилось заново; и свой державный киностатус, в отличие от Франции, Новый Свет никогда не терял. Но что-то меня опять заносит; ну их к черту, нездоровые оппозиции, национальный характер — последнее, что имеет смысл в космополитическом искусстве. И главный герой нового фестиваля — стопроцентно евроглазый американец Уэс Андерсон. В прошлом году Amfest представлял Уита Стиллмана — похоже, ретроспективы живых гениев становятся фирменной маркой фестиваля. Смотреть, конечно, надо всё, но начинать — со сказок Андерсона.
1. Отчаянный путешественник Уэс
«Водную жизнь» (она закрывает мини-ретроспективу Уэса Андерсона, куда входят также «Бутылочная ракета», «Рашмор» и «Семейка Тененбаум») я смотрел, чтобы не соврать, раза три, немногим меньше, чем «Поезд на Дарджилинг» или «Бесподобного мистера Фокса» (их раз по пять, не меньше), но непременно пойду 28 сентября в «Горизонт», чтобы увидеть этот магический фильм на большом экране. Андерсона у нас «раскушали» совсем недавно, с «Королевства полной луны» — мне-то как раз было непонятно, отчего из феерических фантазеров, снимающих фильмы с детской радостью и детской же безжалостностью, в России полюбили гениального, но не способного к забегу на длинную дистанцию полного метра Мишеля Гондри, тогда как Андерсона практически не знают. ОК, теперь знают; и последний на сегодня его фильм «Гранд-отель "Будапешт"» шел при аншлагах, но все же уверен, что среди новообращенных поклонников режиссера тех, кто не видел «Водную жизнь» и прочие ранние шедевры не то что на большом экране, а вообще ни разу, довольно много.
Андерсон, конечно, настоящий американец: техасский парень, у которого в крови мифология и культура страны. Никакой чужак не смог бы так похохмить про беспредельщиков с пистолетами, так шутовски воспеть верных сынов отчизны, придавшей героический шарм словам outsider и outlaw, как Уэс в «Бутылочной ракете». Ни один европеец не смог бы так — физически достоверно — воссоздать быт частной школы — академии Рашмор; идеальный студент Рашмора Макс (его играет один из постоянных андерсоновских артистов Джейсон Шварцман) физиогномически вписывается в галерею юных белозубых хитрецов, включающую и Джеймса Дина, и Мэтью Бродерика, и Тома Круза. При этом редкий европеец так нежно любит и так досконально знает евроклассику, как Андерсон: в том же «Рашморе» есть кадры, сознательно дословно повторяющие кадры «400 ударов» Франсуа Трюффо (да и конфликт между студентом и преподавателем, влюбленными в одну женщину, ближе рефлексирующим европейцам, а не деятельным американцам). В подробной, густой, перенасыщенной деталями комедийной эпопее о жизни большой дисфункциональной семьи Тененбаум нет-нет да и привидится Бергман — только помянутый с ухмылкой; надрывный «кукольный дом» (придуманный другим угрюмым скандинавом, Ибсеном) у Андерсона превращается в очаровательный игрушечный домик, по которому бродят забавные марионетки (по сосудам которых, впрочем, течет настоящая кровь). А прототипом для эксцентричного исследователя океанских глубин Стива Зиссу в «Водной жизни» (великая роль Билла Мюррея, другого андерсоновского любимчика) стал француз Жак-Ив Кусто. В этом фильме очевиднее всего умение Андерсона безупречно выдерживать стиль, избегать пошлости и кича даже в водопаде избыточных, почти феллиниевских образов. И в нем же во всем почти ярмарочном великолепии явлен гений Андерсона, позволяющий, дурачась и забавляясь, говорить о боли, одиночестве, смерти так, что действительно пробирает. Может, только так и нужно, чтобы подействовало: дурачась и играя.
2. Суицид и детство
А вот фильм, на который я три недели назад с боем пробивался в Венеции. «Перед тем, как я исчезну» Шона Кристенсена показывали даже не в основной программе, а в параллельных «Днях авторов», но независимое американское кино на европейских фестивалях очень востребовано. Потому что в нем всегда есть драйв — им и ценно это очаровательное упражнение на тему, как детство (в лице маленькой, но своенравной и самостоятельной девчонки) перевоспитывает (более того, спасает от самоубийства) разочарованного в жизни холостяка (главного героя, вынужденного, прежде чем исчезнуть, взвалить на себя заботы о племяннице, играет сам режиссер).
3. Экология с кровью
Про «Ночные маневры» Келли Рейхардт я мимоходом писал в венецианском репортаже прошлого года; мое мнение об этом вегетарианском фильме об экологическом активизме вам известно. Но в данном случае считаться с ним необязательно: у Рейхардт много сторонников, практически все мои друзья уважают ее несколько аутичное творчество. Плюс именно этот фильм задевает болезненную — и для американцев, и для нас и для всех — тему личного противостояния злу насилием.
4. Сны о чем-то большем
«Лучшие ангелы» — один из самых интригующих участников «Амфеста»; сновидческая черно-белая рефлексия об американском ландшафте и американской истории, которая лишь прикидывается биографией детских лет Авраама Линкольна. Европейская премьера прошла на Берлинском кинофестивале.
5. Музыка на износ
«Одержимость» — хит Каннского фестиваля: Whiplash (так в оригинале называется фильм, в честь джазовой пьесы, которую в муках разучивает герой, молодой барабанщик Эндрю) под аплодисменты показали в «Двухнедельнике режиссеров». Эта «Судьба барабанщика» — кино бронебойной силы: эмоциональное, напористое и при этом избегающее расстановки всех точек над i. Вечный конфликт ученика и учителя здесь решен в жанре триллера: маститый дирижер университетского оркестра отличается тоталитарными, почти садистскими замашками, на его репетициях буквально льется кровь — а преступление это или единственно верный путь к тому, чтобы выковать мастера, неясно самим авторам.
6. Криминальная неоклассика
«Общак» — матерая бруклинская головоломка, придуманная крутым и мрачным детективщиком Деннисом Лихейном; история неудачного ограбления и таких же неудачных, сделанных Богом будто бы по ошибке, людей. Последняя роль Джеймса Гандольфини — здешний кузен Марв не проигрывает ни одному из мощнейших преступных типажей, созданных актером за десятилетия. Боба, протеже кузена Марва, то ли на самом деле простого, заурядного парня, то ли лишь притворяющегося таким, играет брутальный и одновременно хрупкий англичанин Том Харди.
7. Под судом
Вот еще один отменный дуэт: Роберт Дауни-младший в роли адвоката экстра-класса и Роберт Дювалл в роли его отца, судьи и врага. Но именно сыну придется взяться за защиту отца, обвиненного в убийстве. В отличие от большинства других фильмов «Амфеста», «Судья» виртуозного режиссера Дэвида Добкина скоро выйдет в российский прокат. Но если посмотреть раньше всех, можно шантажировать знакомых знанием развязки.
8. Дивные дуэты
«Арло и Джули» и «Келли и Кэл» — лирическая составляющая «Амфеста», две маленьких, но очень недурно придуманных и трепетно снятых картины (первая — о чудаковатой парочке эксцентриков, вторая — чуть сложнее, о духовной связи повзрослевшей панкерши, тяжело привыкающей к «нормальной» жизни жены, матери и домохозяйки, и 17-летнего пацана, мучительно пытающегося смириться с участью инвалида). Напоминают, что Соединенные Штаты Кино — еще и Соединенные Штаты Любви.