Голое тело как «Черный квадрат». О чем рассказал Николай Усков на лекции, посвященной постмоде
Во флагманском магазине Hugo Boss людей было как на секретной вечеринке, на которую все мечтают попасть: светскую Москву заинтриговало заявление Николая Ускова о том, что он знает, что именно пришло на смену «путинскому гламуру» — эпохе гиперпотребления. Начал он издалека: упомянул категорию красоты Фомы Аквинского, православную традицию отторжения всего материального, которая сегодня превратилась в суждение о «дурах из Голливуда», а также первую модную революцию, которая произошла в XIV веке, когда европейские мужчины вылезли из балахонов до пола (в связи с осознанием автономии личности), а женщины стали носить декольте.
Радикальные изменения в костюме, стартовав в XIV веке, происходили сначала раз в столетие, потом каждые полвека, потом — каждые 10 лет, и так вплоть до нулевых: последний большой стиль в истории моды мы могли наблюдать с 80-х по 90-е годы, в период, который можно условно назвать «больше трэша». Дальше началась гонка: к коллекциям одежды, выпускаемым дважды в год, добавились круизные коллекции с легкими вещами для отпуска на теплых курортах, выходящие в конце зимы, и pre-fall, которые уже в июне дают понимание о грядущем осенне-зимнем стиле. «Кроме того, что новая одежда выходит буквально каждые три месяца, дизайнеры выпускают несколько линий для разной аудитории и стараются даже не продавать их в одном магазине, чтобы аудитории линий не пересекались», — добавил Усков.
«Я не смог подобрать для своей лекции картинки, которая характеризовала бы наше время в моде. Когда я работал в GQ и был больше связан с модой, я мотался в Милан и Париж так часто, что в Милане какое-то время даже снимал квартиру. На подиумах Недель моды царили то шестидесятые, то семидесятые, то двадцатые годы — я уже мог ставить деньги на то, какую минувшую эпоху возьмут в оборот в следующий раз. Я пришел к выводу, что у нынешней моды лица нет. Центром многих рекламных кампаний со временем стало голое тело! Это своеобразный “Черный квадрат” — точка в мире моды. Но голое тело надо еще одеть, а никто не знает как. Дизайнеры словно не понимают, что нам предложить, чего мы хотим», — Николай Усков демонстрирует слайды, где на моделях действительно нет (или почти нет) одежды.
«Мы живем во фрагментированном мире, — продолжал Усков. — Хоть он, казалось бы, объединен фейсбуком, между нами выросли новые пропасти. Фейсбук позволяет читать и видеть только то, что тебя устраивает, и “убить” всех, кто тебе не нравится, — это нас только разъединяет. То же происходит и в моде. Никто нам не может сказать, как в свое время сказал Людовик XIV, что с завтрашнего дня всем патриотам нужно носить красные каблуки — единство мира, которое создавалось нашими предками, утрачено. Бренды это чувствуют и показывают нам голого человека на голой земле. Вот плакат одной из марок fast fashion — на нем и вовсе один лишь текст, который говорит, что “это мы, бренд, — клевые ребята, а не вы, старперы, которые до сих пор носят крокодиловую кожу”».
По мнению лектора, общество уже не верит в стиль и постепенно сосредотачивается на том, как бы зацепиться за нечто вневременное. «Наиболее успешные бренды сегодня декларируют не изменчивость, а постоянство — взять тот же Hugo Boss. Наша культура выросла на постоянной тяге к изменениям, и в нулевые она впервые отказалась от этого. Она стала постулировать найденную самим тобой неизменность». Из чего вытекает, что мы в таком случае можем дольше оставаться собой и держаться своего стиля. «Я никогда не любил моду. Никогда не понимал, почему, если один идиот заявляет, что брюки должны быть на пять сантиметров короче, я тоже должен быть идиотом и носить укороченные брюки, которые мне не идут», — добавил Николай Усков.
Тезис об отказе следовать моде прокомментировала Ирина Хакамада: «Ты говорил, что крестьяне не формируют стиль. Но самые богатые люди нашего времени — Стив Джобс, Марк Цукерберг — это люди вне моды и без стиля. Их мозг занят совсем другим. Интеллектуалу, еще и обеспеченному, плевать, как он одет».
Журналист и продюсер Михаил Друян возразил Ирине: «Я не знаю больших потребителей вещей от Йоджи Ямамото и Джорджио Армани, чем современные архитекторы и режиссеры, они же — интеллектуалы. Увлеченность модой зависит не от интеллектуальности, а от климатического пояса. Ира назвала тех, кто создает самое передовое и прекрасное. Компания Apple базируется в Калифорнии, а там, как известно, ничего кроме джинсов и белых кроссовок не существует. Лос-Анджелес — это вообще не город особо наряженных людей, для местных Dries Van Noten — это название бельгийских консервов. Для некоторых людей мода — вынужденная необходимость для присутствия в обществе. А для россиян в реалиях сегодняшней экономики мода превращается в роскошь».
Максим Валецкий, просидевший всю лекцию по-турецки на полу в фиолетовом костюме-тройке, рассказал об эволюции своего стиля: «Когда я работал, я каждое утро стаскивал с полки первые попавшиеся джинсы и футболку, и не факт, что они были чистые. Начал бездельничать — стал наряжаться, фантазировать. Это не от фрондерства. Наряды позволяют себя монетизировать, а интеллектуалы как раз монетизировать себя не умеют — лучше всего это удается людям среднего ума».
Виктор Ерофеев оспорил тезис о том, что интеллектуалы не следят за модой: «Толстой был большим модником. Он был хипстером в своих крестьянских вещах, в которых он выходил косить траву на всеобщее обозрение, в то время как ботинки у него были английские, самые лучшие. Толстой, Горький и другие русские писатели были страшными модниками и бабниками».
«Мы живем в тотальном мультимедиа! — восклицал Михаил Друян. — Люди не читают модных журналов, потому что сегодня для них журнал только один — это их инстаграм, который они делают сами и каждые два часа выплевывают туда свои “луки” для пяти тысяч или пяти миллионов подписчиков. Несмотря на то что экономика летит в тартарары, количество людей, которые хотят иметь что-то особенное, что принадлежало бы только им, растет. Поэтому от-кутюр до сих пор не умер, хотя сколько раз его хоронили! Мода становится этаким special piece. Компании, которые на рекламу ставят голого человека, не продают тебе одежду — они продают только свой бренд и особый стиль жизни, в результате чего постмоду будет характеризовать что-то предельно простое и при этом очень дорогое».
Ирина Хакамада дала свой прогноз: «Карл Маркс сказал, что в будущем человек сосредоточится исключительно на индивидуальном развитии и перестанет что-либо производить. Если посмотреть на сегодняшнюю ситуацию, когда каждый стал сам себе дизайнером и редактором моды, то можно предположить, что мы придем к тому, что будем не покупать одежду, а лишь заказывать детали, чтобы уделять ровно столько времени для самоупаковки, сколько считаем нужным. Ни один бренд не победит, мода исчезнет, мы будем сами себе Ральфами Лоренами и Дольче с Габбанами».
«Главный закон мировой моды — всех не станет, но Карл Лагерфельд будет жить, — подытожил Михаил Друян. — Пойдемте пить шампанское!» И все пошли.