Историк Раймон Кеворкян: Что касается признания Турцией геноцида армян — тут есть прогресс
Армяне называют самое печальное событие своей национальной истории Мец Егерн, что значит «Великое злодеяние». Недавно в российские магазины поступил фундаментальный труд ученого Раймона Кеворкяна, посвященный истории геноцида армян. В связи с этим событием автор провел серию лекций в Москве. «Сноб» совместно с главой фонда арменоведческих исследований «Анив» Арташесом Ширикяном организовал отдельную встречу Кеворкяна с участниками проекта.
Раймон Кеворкян, заслуженный директор исследований Французского института геополитики и доктор философских наук Сорбонны, начал с рассказа о предпосылках кровавых событий в Османской империи: «Религиозные и национальные меньшинства в Османской империи занимались торговлей и производством, они не могли быть военными или чиновниками. Вследствие промышленной революции XIX века многие представители нацменьшинств стали мелкими собственниками, буржуа. В конце XIX века на османский рынок пришли европейские банки и компании, которые довольно быстро начали активно сотрудничать с армянскими, греческими и еврейскими предпринимателями. Армянская община стала богатой, что поспособствовало увеличению образованности ее членов — тогда на территории Османской империи было три тысячи частных армянских школ европейского типа. Относительно бесправные национальные и религиозные меньшинства стали более просвещенными, чем турки, которые получали образование в религиозных школах. Армянские элиты Турции и Ирана имели тесную связь и даже дружественные отношения с младотурками, они стали продвигать идеи смены политического режима с религиозного на светский. Турки, видя усиление позиций армян, радикализировались.
Османы начали проводить политику “отуречивания” экономики. В 1913 году был издан указ, который предписывал армянским мастерам брать в ученики мусульман. Затем началась экспроприация собственности армян. На примере района Бурса, где было несколько крупных армянских текстильных фабрик, объясню, как это обычно делалось. Местные власти Бурсы вызвали к себе армян-предпринимателей и предложили им продать их бизнес — отказ от сделки турецкая сторона, скажем так, не рассматривала. С ними немедленно расплатились золотом, которое после заключения договора о передаче собственности было отнято наемниками. Таким образом, экспроприацию провели как бы с соблюдением всех юридических формальностей. Потом началась резня...
Когда представители турецких властей предстали перед судом за расправу над национальными меньшинствами, представители международных правовых организаций поняли, что совершенное деяние невозможно было квалифицировать по какой-либо статье: тогда еще не было такого понятия, как преступление против человечества, преступление турок было прецедентом. Однако впоследствии дело об армянской резне легло в основу международной Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него, подписанной государствами в 1948 году».
Первый вопрос ученому касался того, влияют ли на современную позицию турок опасения насчет того, что им придется лишиться части земель после признания преступления против человечества. Кеворкян сказал, что в наши дни это может быть только фантазией: «Условия возврата земель, на которых не проживает ни одного армянина, абсолютно нереальны. Максимум, чего можно ожидать в ближайшее время, — возвращение Армении церковного имущества, которое удалось сохранить. Турецкое государство могут обязать содержать и восстанавливать объекты армянского наследия. Общественное имущество возвращать будет легко, в отличие от того, что давным-давно перешло в частное владение. Кадастр Османской империи полностью сохранен, поэтому эксперты в перспективе смогут учесть все армянское имущество, которое было экспроприировано. Проблема в том, что этот документ сегодня составляет государственную тайну».
Была поднята неизбежная тема идеологической взаимосвязи армянской резни с холокостом. Комментируя это, Кеворкян рассказал о том, какое отношение было у Германии к геноциду армян непосредственно во время его осуществления: «В Первую мировую войну в армии Османской империи состояли 17 тысяч немецких офицеров и солдат. Большую часть финансирования турецкого войска осуществляла Германия. Эта страна была лучше прочих осведомлена о деяниях турецких политиков, и теоретически только Германия могла в то время остановить это. Однако с 1923 года немецкие СМИ распространяли идею того, что политика турок была лучшим способом решения национальных вопросов. Без сомнения, это сыграло огромную роль в подготовке почвы к геноциду евреев. В прошлом году в Германии вышла книга “Мустафа Кемаль Ататюрк и Гитлер”, содержащая подтверждения тому, насколько немецкий диктатор был вдохновлен жизнью и идеями первого президента Турции. Безусловно, в их идеологиях есть разница, однако есть то, что их объединяет, — склонность к социальному дарвинизму».
Рассуждая о том, какими должны быть взаимоотношения Турции и Армении сегодня, историк сказал: «Непризнание Турцией геноцида создает опасную ситуацию для Армении, поскольку наследники преступников могут быть готовы повторить те преступления. Подписанные несколько лет назад протоколы о развитии двусторонних отношений были нужны для того, чтобы это предотвратить. Сегодня позиция Армении может быть следующей: без предварительных условий открыть границы и начать дипломатические отношения, а вопросы, по которым нет согласия, заморозить, не уступив, однако, в главном — вопрос о признании геноцида замораживать нельзя».
По наблюдению Кеворкяна, со сменой поколений в Турции трансформируется отношение к геноциду: «В средних классах турецких школ существуют конкурсы: кто из детей наиболее оригинально докажет, что геноцида не было. Фигурируют образы армян — внутренних врагов, микробов, которые заразили государство. Однако с повышением уровня образования позиция меняется. Недавно был опрос турецкой молодежи от 18 до 30 лет — 33% опрошенных считают, что геноцид имел место и отрицать этот факт нельзя. Статья 301 уголовного кодекса Турции, согласно которой признание геноцида является преступлением, в последние пару лет не применяется — это тоже говорит о неких подвижках. Убийство Гранта Динка в 2007 году повлекло за собой множество акций протеста: тысячи человек вышли на улицы Стамбула. Я настроен оптимистично. Мы не знаем, какие события произойдут в Турции 24 апреля 2015 года — может быть, нас ждет сюрприз».
Говоря о возможности преступлений против человечества в наши дни, ученый привел в пример Судан, где, по его мнению, есть все признаки геноцида, а также территории Сирии и Ирака, которые контролируются ИГИЛ, и юг Мексики. Модератор дискуссии Ксения Чудинова поинтересовалась, как сегодня, зная об этих очагах, предотвратить резню. «Геноцид — это государственное преступление, и международному сообществу сложно предъявить обвинения тому или иному государству, — ответил Кеворкян, — всегда существуют экономические или дипломатические причины, по которым одни государства не могут остановить другие. Здесь всегда смешаны этика и цинизм. Стоит только надеяться, что в будущем этика для международной общественности будет иметь большее значение в разрешении конфликтов».